- Да, и никто не будет настолько глуп, чтобы дать ему это.
На экране президент достал что-то хлопающее и мясистое из правого кармана пижамы. Затем он полез в другой карман и достал похожий предмет.
- Но сначала я хотел бы поблагодарить вице-президента и министра обороны. Да благословит их Господь за то, что они протянули руку помощи. - Толкотня в толпе стала громче; президент вытащил пистолет малого калибра. - Я сказал , не подходи!- Перед трибуной появилась голова, возможно, репортера. Парень пытался взобраться на сцену, но пистолет президента выстрелил прежде, чем он успел подойти. - Позвольте мне сделать то, для чего я был избран! Блядь! - Президент открыл футляр и положил две отрубленные руки на лежащий в нем ноутбук. Кейс ожил, издавая жужжание.
- У вас есть пятнадцать минут, леди и джентльмены. Да смилуется Господь над вашими душами. - С этими словами президент направил пистолет на себя. Его затылок ударился о флаг; он упал на землю; канал отключился.
Рэнди потянулся за пультом дистанционного управления и выключил телевизор. Зомби ничего не заметили. Они продолжали смотреть на экран.
- Ты это видел?
Джим кивнул.
- Тогда все кончено, - язык Рэнди онемел. - И нам ничего не остается, только ждать.
- Это правда, но я всегда хотел умереть обдолбанным, - оптимистичный тон Джима ошеломил Рэнди.
- Что ж, похоже, твое желание исполнилось.
- И я встречусь с хорошим другом при интересном стечении обстоятельств, - он повернулся к зомби, сидящему рядом с ним. - Не может быть ничего более интересного, чем это.
- Не мог бы ты перестать быть таким тупым... - Рэнди закрыл лицо руками. Джиму показалось, что он сейчас заплачет.
- Ты в порядке?
Он поднял голову. Его глаза были влажными и красными, веки опухли.
- Последнее, что я должен делать, это кричать. Мне жаль, что я так часто злюсь, но сейчас уже слишком поздно что-либо с этим делать.
- Ах, не волнуйся, Рэнди. Ты хороший друг. Ты мне всегда нравился.
- Ты это серьезно?
- Конечно.
Рэнди улыбнулся.
- И ты мне тоже. Ты чертовски меня раздражаешь, но я люблю тебя.
- Я думал, тебе нравятся женщины. Я никогда...
Разочарование возникло раньше, чем возникло чувство вины, чтобы сдержать его. Рэнди глубоко вздохнул, прежде чем заговорить.
- Я имел в виду это в платоническом, дружеском смысле, Джим.
- О, тогда я тоже тебя люблю.
- Но вот что забавно – я не настолько напуган. Может быть, это из-за кислоты, а может быть, мне просто больше все равно. С самого начала у меня никогда ничего не было. Ничего бы не вышло, если бы я остался жив...
- Не будь строг к себе, Рэнди. Все в порядке. Я бы тоже многого не достиг. Я даже не работаю! Ты лучше, чем я.
Он покачал головой.
- Просто я так сильно сожалею об этом. Я так и не нашел приличную работу. Так и не нашел свою вторую половинку. Не съездил в Европу. Ничего не успел сделать. Я так много планировал сделать, но всегда был слишком ленив, чтобы начать, - он вздохнул.
- Теперь ничего не получится.
- Мы все сожалеем.
- Я думаю, ты прав, - Рэнди сделал паузу. - Ну, я только что излил свою душу. Почему бы тебе не излить свою?
- Какая хорошая идея, Рэнди!
- Это то, что друзья делают друг для друга.
Джим выпрямился в кресле.
- Ты знаешь, я сожалею только об одном.
- О чем?
- Что мы не увидим, как торкает зомби.
Рэнди приложил руку ко лбу и со стоном опустился на свое место. Он любил Джима, но бомбы могли прилететь достаточно скоро.
Месть живой тряпки для манстурбауции
Тряпка для мастурбации ненавидела жить в темноте под кроватью.
Она ненавидела Роджера, ненавидела его всеми фибрами своей души. Мужчина взял тряпку из ее дома в плетеном держателе для полотенец в форме утки и превратил ее в покрытое коркой чудовище. Тряпка особенно ненавидела делить пространство с трусами, в которых помещалась коротенькая ящерица Роджера. У Роджера была привычка держать их немытыми под кроватью в течение нескольких месяцев.
Тряпка вспомнила свое первое трение о пенис, который Роджер назвал Лазерным Роботом. Первоначально она подумала, что волосатый нарост был каким-то уродством или болезнью. Затем она поняла, что Роджер гордился этой штукой. Парень уставился на нее в зеркало, измерил, даже поговорил с ней. Роджер не мог оторвать рук от своей ящерицы. Иногда он бил по ней шесть-восемь раз в день, и каждый раз тряпка испытывала отвращение, а затем агонию. Извержения Роджера пробили тряпку насквозь, оставив ощущение изнасилованной, выпотрошенной. Худшим аспектом было высыхание – поверхность становилась твердой и покрывалась коркой, как мертвая губка. Через год некогда податливая ткань стала такой жесткой и хрупкой, что край обломился, когда Роджер использовал ее в последний раз. Рана пульсировала до сих пор.
Если бы у тряпки для мастурбации когда-нибудь развился половой орган – что было весьма вероятно – она не превратила бы его в забвение.
В этом не было никаких сомнений. Тряпка была рождена человеком, но все же считала себя выше человека. Особенно выше Роджера.
Что бы он ни делал, тряпка это делать не желала, но она хотела предать Роджера забвению. Она хотела использовать его как лучшую тряпку для мастурбации. Это заткнуло бы истекающую слюной пасть ящерицы — дало бы ей почувствовать вкус ада.
Этому было суждено случиться. Тряпка для мастурбации почувствовала это.
Самосознание было процессом, длившимся целый год. Тряпка провела первые шесть месяцев жизни в чистом сознании. Она ощущала липкость и темноту во все возрастающей интенсивности, не зная, что такое липкость и темнота. С течением времени – и постоянным вливанием семени – у тряпки развилось девяносто три индивидуальных глаза, в каждой крошечной щели в тканевом переплетении. Однако большинство из них оказались бесполезными – либо склеены семенем ящерицей Роджера, либо полностью уничтожены. Хотя тряпка теперь ощетинилась микроскопическими, чувствительными к звуку щупальцами, за последние две недели мало что произошло. Никакого дальнейшего развития. Никаких обостренных чувств.
Но сегодня был особенный день, время для новой мутации.
Потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к передвижению — возможно, годы, проведенные на руках, испортили тряпку для мастурбации.
Неустрашимая, она вытянула покрытые коркой псевдоподии и выскользнула из-под кровати, оставляя за собой зловонный слизистый след.
На полпути тряпка услышала слишком знакомые звуки: тяжелое дыхание, хлюпанье кожи, скрип пружин кровати. Она не хотела видеть этот акт. Видение причиняло слишком сильную боль и вызывало воспоминания – но тряпка для мастурбации взяла себя в руки. Как улитка, она скользнула вверх по одеялу.
Лежащая на кровати тряпка повернула один из своих функционирующих, не заклеенных глаз на звук. Роджер действительно делал это. Он лежал на животе, приподняв задницу, чтобы освободить доступ для своей руки. Роджер поначалу не заметил тряпку для мастурбации.
Его шея была повернута; он смотрел на противоположную стену.
Ротовая щель тряпки для мастурбации открылась, обнажив вращающиеся желтые зубы.
- Папа, - сказала она.