Как провидец, осмысливший ландшафт модернизма и проследивший по нему духовное/психологическое перемещение смысла от священных институтов к человеку, Юнг не имел себе равных. Хотя никто из нас не должен воспринимать его теории как руководство к жизни или позволять им властвовать над нашим личным опытом, именно Юнг предложил более глубокое понимание нас самих, чтобы путешествие, которое мы начинаем, едва родившись, однажды стало осознанным во всей его глубине и полноте. И всё же в конце жизни Юнг признавал, что чувствует себя так, словно не справился с жизненной миссией.
Его миссия заключалась в том, чтобы показать людям: в каждом из нас есть дух, обладающий свободой в самом широком смысле, и что при желании возможно обрести новую, более глубокую связь с ним, к какой бы религиозной традиции мы себя ни относили. Он также считал, что те, кто чувствует себя некомфортно в рамках институтов какой-либо конфессии, могут найти дорогу к духовной жизни через личное соприкосновение со спонтанно возникающими символами, которые поднимаются из недр души на поверхность. Эти символические воплощения, считал он, напрямую связывают нас с великими энергиями, вызывающими движение Вселенной. Энергиями, стремящимися к своим целям через процесс индивидуации, в котором участвует каждый из нас.
У меня вызывает недоумение тот факт, что многие из тех, кто готовится стать юнгианским аналитиком, не читают и не перечитывают Юнга, предпочитая других авторов в области аналитической психологии или другие психологические метафоры и традиции. Как бы ни были они ценны в качестве дополнения, я считаю, что к oeuvre, или творчеству, Юнга нужно возвращаться снова и снова.
Когда я сам был участником аналитических сессий во время учёбы в Цюрихе, специалист, который со мной работал, часто задавал вопрос: «А какую именно книгу из собрания сочинений вы сейчас читаете?» Естественно, я изучал много разных предметов и много разных подходов в рамках исследования психики, но так получилось, что мы оба с одинаковой ясностью понимали: в Юнге можно найти столько мудрости, что осознавать её можно десятилетиями, и всё равно останутся смыслы, до которых только предстоит докопаться.
В некотором роде книга, которую вы держите в руках, родилась в Ирландии, в аэропорту Шаннон. Я только что завершил недельный образовательный семинар, который проходил на полуострове Дингл, и вместе с группой ждал рейса от Aer Lingus, когда вдруг ко мне подошёл один из кардиологов, который также принимал участие в семинаре. Он сказал: «Продолжайте писать ваши книги. Они нам нужны, и ваши вопросы – тоже».
Он имел в виду некоторые вопросы, которые я включил в программу семинара, – те, которые считаю необходимыми для осознанной жизни. Стоит вспомнить Сократа, который был убеждён, что жизнь, текущая стихийно, без участия воли человека, не стоит того, чтобы её проживать. И хотя все мы так или иначе стремимся отсиживаться тихонько в земле, как неразумные овощи, свободные от насущных проблем, тревог и желаний, которые невозможно исполнить, мы очень страдаем, если не живём соответственно истинным стремлениям нашей психики. За такую экзистенциальную безответственность люди всегда будут расплачиваться болезнями и немощью тела, неудавшимися отношениями, тревожными сновидениями или бременем, которое придётся нести за нас следующим поколениям.
Во время другой беседы, в которой мы затронули идею осознанной жизни, одна женщина из аудитории спросила:
– Почему я должна думать о чём-то подобном?
– Потому что, – ответил я, – если вы не сделаете этого, то рискуете прожить чужую жизнь.
– Какое это имеет значение, если я счастлива?
– Возможно, глубочайшее намерение вашей души не имеет ничего общего с достижением счастья; возможно, она хочет, чтобы вы отправились в путешествие, полное поражений и страданий, и нашли дорогу в долину печали.
– Но я не хочу этого, – воскликнула она.
– Никто не хочет, – ответил я. – Но ваша психика всегда будет стремиться к достижению своих целей; вы можете назвать это волей богов. Более того, если перекрыть ей дороги, психика станет отыгрываться на вас, заставляя болеть и тело, и душу, повергая вас в пучину эмоциональных срывов. А если вы не проживёте собственную жизнь, кто, по-вашему, получит её в виде бремени, которое нужно будет нести вопреки своему желанию? Ваши дети.
Хотя я не считаю, что убедил эту женщину, думаю, что её мысли созвучны мнению большинства из нас. Вместе с тем наша психика обладает своей волей, ставит свои цели и совершенно не собирается считаться с желаниями эго. Что было бы, если бы Иисус прислушался к голосу эго, которое всегда жаждет комфорта, и покинул Гефсиманию на первом же верблюде? А Бетховен? Разве не мог он предпочесть постоянной борьбе с богами сытую и безбедную жизнь зажиточного горожанина? Как и Гаутама Будда, которого с детства окружали построенные родителями дворцы, полные удовольствий и роскоши.