Моей дочери не хотелось возвращаться домой с пустыми руками.
— Доказывай потом, что была в Мангазее, — ворчала она, осматривая городище.
— Надо тебе, Оля, найти старинную монету, вот и будет доказательство, — сказал Белов и повел нас за черту города к берегу Таза. — Мы здесь раскопок не ведем, но между делом ребята промывают породу, находят много монет.
Он дал нам большой алюминиевый ковш с отверстиями, лопату, и мы принялись за дело. После нескольких неудачных промывок Оля вдруг радостно ахнула и извлекла из груды камней первую находку — серебряную монету.
— А Володе? — вспомнила она про брата.
— Найдем и для него, — успокоил я ее. — Это называется мангазейская лихорадка.
Мы промывали песок и землю, пока не надоело. Нашли четырнадцать монет, медный нательный крест, обломки ножей, ключей, разных инструментов.
— Наберите агатов и сердоликов, — посоветовал Белов, — это полудрагоценные камни, рассыпаны по берегу у самой воды. Их приносит сюда течением, где–то в верховьях реки — месторождение.
Он прошел с нами шагов десять, подобрал несколько образцов, и жена с дочерью пополнили нашу коллекцию грудой разноцветных камней.
Экспедиция вела раскопки Мангазейского городища в летние месяцы три года подряд. Я еще раз побывал там в июле–августе 1970 года. Раскопки заканчивались, в Ленинград были отправлены тонны интереснейших находок, тысячи предметов, большинство которых экспонируется в музее Арктики и Антарктики–там создана большая экспозиция, посвященная Мангазее. Архитекторы и художники подготовили красочные рисунки и планы деревянного города. Часть находок передана в другие музеи страны.
Архив Мангазен погиб во время большого пожара в 1642 году, поэтому до последнего времени о внутренней жизни города почти ничего не было известно. Рас копки дали возможность восполнить этот пробел.
Мы с Беловым несколько раз обошли городище. Все основные сооружения Мангазен раскопаны: остатки крепостных стен, трех башен, воеводский двор, большая воеводская канцелярия, съезжая изба, таможня, три церкви, часовня святого Василия Мангазейского, гос тнный двор, склады, мастерские, несколько десятков жилых домов.
Результаты раскопок превзошли все ожидания. Среди находок — детали кочен, посуда из дерева, стекла, из китайского фарфора, амфоры из–под бальзама, золотые, серебряные, бронзовые и медные перстни, кольца, серьги и другие украшения, художественные изделия из слоновой кости, нательные кресты, драгоценные камни, множество металлических, костяных и деревянных инструментов, пушечные ядра, одежда, обувь, сотни монет, иностранных и русских.
— Одна из самых ценных находок, — сказал Михаил Иванович, — корабельная доска с изображением кочей. Чувствуется, что рисунки сделаны с натуры. Это первое достоверное изображение старинных поморских судов. Теперь мы точно знаем, как они выглядели. На воеводском дворе я нашел в прошлом году рукописную книгу в кожаном переплете с золотым тиснением и застежками. К сожалению, прочитать ничего не удалось, бумага превратилась в труху… Видите этот сруб? — Белов указал на звенья из сосновых бревен. — В этом доме жил богатый ремесленник. Чего только мы тут не нашли! Не дом — целая академия. А вот тот сруб нанесли на план, но копать внутри не будем, не успеем, нет времени.
Да, не будь Мангазен, история Сибири, возможно, пошла бы по другому пути. Опираясь на этот город, мореходы и землепроходцы освоили Енисей и его притоки, достигли берегов Лены, вышли к Тихому океану, прошли по всему Северному морскому пути…
Профессор замолчал, задумался. Мы стояли на возвышенности, вся Мангазея была на виду. Мне как–то не хотелось верить, что она снова будет заброшена. Городище быстро разрушается оползнями. Пройдет 15–20 лет, и столица древней Лукоморий станет речной Атлантидой. Следовало бы довести раскопки до конца, спасти все, что можно. В мангазейской земле хранятся еще тысячи предметов, которым нашлось бы место в наших музеях.
Я тоже участвовал в раскопках — помогал студентам–практикантам, техникам экспедиции снимать дерн на участке, где, по предположению Белова, находились таможенные постройки. Это трудоемкая работа: участок был покрыт высокой травой и кустарником. Дни стояли жаркие, безветренные, комаров тьма, без накомарников работать невозможно… На этой стадии раскопок обычно никаких находок не бывает, но мне посчастливилось: под куском дерна я обнаружил металлический выступ, ухватился за него и вытащил… стальной меч! Такого оружия здесь еще не находили. Конечно, меч обнаружили бы и без меня, никуда бы он не делся, но все же приятно было первым взять его в руки. Ребята настояли, чтобы я сам передал уникальную находку начальнику экспедиции.