Никогда в жизни у меня не возникало сознательного намерения основать у себя в гостиной импровизированный университет. Получилось это совершенно случайно.
Процесс начался вскоре после того, как Натали Оскотт, лишенная отцом наследства за побег в Эригу, переехала ко мне на правах постоянной компаньонки. Однако мои финансы не позволили бы долго поддерживать привычный стиль жизни для нас двоих – особенно при подрастающем сыне. Какой-то частью прежней жизни следовало поступиться, а так как жертвовать учеными занятиями я не желала, пришлось расставаться с другими вещами.
А именно – с особняком в Пастеруэе. Не без боли: ведь он служил мне домом многие годы (хотя значительную часть этого времени я и провела в чужих странах), и с ним у меня было связано множество теплых воспоминаний. К тому же, это был единственный дом, который когда-либо знал маленький Джейкоб, и некоторое время я сомневалась, стоит ли вырывать такого маленького ребенка из привычной обстановки, а уж тем более – перемещать в хаотическую среду большого города. Но жить в Фальчестере было бы намного экономнее, и в итоге мы решились на переезд.
Конечно, как правило, жизнь в городе требует куда больших расходов, чем сельская, даже если так называемый «сельский» городок – это Пастеруэй, ныне превратившийся в ближайший пригород столицы. Но большая часть этих расходов – следствие того, что человек живет в городе, дабы наслаждаться блеском светской жизни: концертами, оперой, вернисажами, модами, балами, танцами и утренним хересом. Все эти материи меня абсолютно не интересовали. Я собиралась заниматься интеллектуальной деятельностью, а в этом отношении Фальчестер был не только значительно богаче, но и существенно дешевле.
Там я могла завести абонемент в превосходной библиотеке Алкрофта, ныне более известной как один из основных фондов Королевских библиотек. Одно это избавляло от многих расходов, так как мои исследовательские нужды неизмеримо выросли и, если приобретать все требуемое (или отсылать одолженные у услужливых друзей книги назад по почте), меня ожидало бы скорое разорение. Также, живя в столице, я могла посещать лекции, на которые допускались дамы, не тратя по нескольку часов на дорогу – кстати, отпала и необходимость содержать собственный выезд, все связанное с этим снаряжение и слуг: в случае надобности проще и дешевле было нанять экипаж. То же самое касалось и дружеских визитов. Вот тут-то так называемый «Летучий Университет» и начал обретать форму.
Первым толчком к его развитию явилась необходимость в гувернантке. Натали Оскотт была мне замечательной компаньонкой, однако отнюдь не испытывала желания взять на себя ответственность за воспитание и образование моего сына. Поэтому я взялась за поиски той, кто мог бы заняться этим, потрудившись заранее оговорить, что семья моя отнюдь не из обычных.
Некоторых претенденток привлекло отсутствие мужа. Полагаю, многие читатели осведомлены о том неловком положении, в коем часто оказываются гувернантки, или, скорее, о том неловком положении, в какое часто ставят гувернанток их наниматели-мужчины: что проку делать вид, будто это случается вследствие некоторого естественного и неизбежного процесса, никак не связанного с чьим-либо поведением? Однако мои требования многих обескураживали. Знания математики от гувернантки не требовалось, поскольку обучать сына арифметике, алгебре и геометрии (и освоить математический анализ к тому времени, как Джейкоб дорастет до него) охотно согласилась Натали, но я настаивала на основательном знании литературы, языков и ряда естественных наук, не говоря уже об истории – не только ширландской, но и мировой. Вследствие этого процесс рассмотрения кандидатур оказался труден и утомителен, но принес нам неплохую прибыль: к тому времени, как я наняла Эбигейл Кэрью, мне удалось познакомиться еще с несколькими юными леди, у коих не было необходимого образования, но имелось сильнейшее желание получить его.
Не стану делать вид, будто основала «Летучий Университет» с тем, чтобы обучать необразованных кандидаток в гувернантки. На самом деле, многих из этих юных леди я больше никогда не видела, так как они отправились на поиски менее требовательных нанимателей. Но этот опыт наглядно показал, насколько нашему обществу недостает чего-то подобного, и я, едва обзаведясь абонементом у Алкрофта, предоставила книги из своей библиотеки (и собственные, и взятые на время) в распоряжение всех, кто пожелает ими воспользоваться.
В результате к моменту начала моей морской экспедиции каждый вечер по атмерам в моей гостиной и кабинете собиралось от двух до двадцати человек. Гостиная служила местом тихого чтения, где мои друзья могли получить знания в любой области из тех, какие охватывала моя библиотека. Надо заметить, к тому времени она вышла далеко за рамки содержимого моих собственных полок и книг, взятых мною у Алкрофта, и превратилась во что-то вроде центра обмена для тех, кто желал бы воспользоваться книгами других. На свечи и лампы я не скупилась, так что читать можно было со всеми удобствами.