В большинстве областей Европы сегодня возбудитель чумы считается вымершим. В других частях света он, однако, распространен еще относительно широко. В Центральной Азии есть два десятка колоний грызунов-носителей, в Америке бактерии чумы несут в себе так называемые луговые собачки. И хотя сегодня это заболевание лечится с помощью антибиотиков, а потому потеряло свой ужасающий средневековый флёр, оно все еще часто приводит к смерти, особенно когда люди заражаются легочной чумой, — зачастую она убивает раньше, чем ее удается опознать.
То, что черные крысы в Средневековье действительно были хранилищем чумной бактерии, до сих пор считается спорным. Однако многое говорит в пользу этой гипотезы. Во-первых, чума после падения Римской империи исчезла параллельно с популяцией черных крыс и вернулась лишь в позднем Средневековье, когда в Европе росли города, росло благосостояние, и крыс снова стало больше. Во-вторых, это объясняет, почему в последний раз в Европе чума бушевала в XVIII веке. В это время черную крысу вытеснила ее ближайшая родственница — иммигрировавшая серая крыса. Эта агрессивная форма крыс, как и «черная смерть» за несколько столетий до нее, приплыла в Европу на кораблях, но только ее появление имело для людей куда более позитивные последствия. В XVIII веке серая крыса объявила европейской черной крысе войну на уничтожение, в ходе которой оспаривала права этого гораздо меньшего животного на жизненное пространство — или попросту его поедала. Сегодня черные крысы живут Европе разве что в отдельных убежищах, в Германии они и вовсе занесены в Красную книгу. В других регионах мира они тоже, по большей части, сдают позиции, тогда как серая крыса их отвоевывает. Она тоже может переносить чуму, но живет с людьми в гораздо менее тесном контакте, чем черная. И по этой причине чума в Европе тоже могла подойти к концу.
Была ли черная крыса ответственна за одну из величайших катастроф в европейской истории или нет, страх перед этим животным в любом случае отпечатался в коллективной памяти европейцев. При этом серой крысе, которая вызывает у них отвращение, они обязаны своим спасением от чумы. Впрочем, животные дали людям лишь небольшую передышку. Следующие смертельные эпидемии уже готовились принять ужасающую эстафетную палочку у чумы.
Глава девятая
Новый мир — новые эпидемии
Наряду с постоянно возвращавшейся чумой, людей в Средневековье повергала в ужас еще одна страшная болезнь — проказа (лепра). Заразиться проказой было, возможно, даже хуже, чем чумой. Хотя большинство зараженных и не умирало от прямых последствий проказы, она почти всегда означала смертный приговор. В отличие от чумы, в исполнение он приводился не за недели или даже дни, а за годы мучений, и физической смерти предшествовала смерть социальная.
Как и чума, проказа — одна из древнейших «традиционных» болезней. Вероятно, зверствовала она еще во времена древних египтян и хеттов. В наши дни ежегодно фиксируются около 200 000 новых заражений лепрой, в первую очередь в Индии. Не зря с проказой сегодня ассоциируется миссионерка мать Тереза, которая направляла свои заботы на жертв этой бактериальной инфекции. Вероятно, и сама обладательница Нобелевской премии мира была инфицирована лепрой, но не заболела. Так бывает с большинством людей, которые носят в себе возбудитель проказы. Так было и в Средневековье. Но тем людям, чья иммунная система не проходила тест на проказу, приходилось тяжелее всего. Они почти наверняка находили смерть в одной из бесчисленных колоний прокаженных, то есть в специальных лагерях, куда бросали прокаженных, предоставляя им заботиться о себе самим.
Бактерия лепры любит прохладу. При температуре в 30–32 градуса ей комфортно, поэтому она заселяет в первую очередь открытые поверхности кожи — нос, конечности или даже рот, для которого роль кондиционера выполняет дыхание. Mycobacterium leprae, как правило, передается воздушно-капельным путем, для чего нужен очень тесный контакт. Здоровая иммунная система распознает возбудителя, но не может его убить — мешает необычайно толстый, похожий на воск защитный слой микробактерии. Нападающие микробы не уничтожаются — они проникают сквозь защитные оболочки организма (кожа, слизистые). Размножаться дальше они не могут, но остаются в живых. То есть человек заражен лепрой, но его иммунная система держит ее в узде. Однако если организм ослаблен, например, другой инфекцией или недостаточным питанием, бактерия лепры может высвободиться из этих тисков и распространиться по телу. Иногда до этого проходят десятилетия. Тогда иммунная система атакует не саму бактерию, а здоровую ткань, которая окружает возбудителя проказы. Сначала разрушается затронутая кожа, потом находящиеся под ней мягкие ткани, а при особенно тяжелом течении болезни бывают поражены даже кости. Вопреки широко распространенному предрассудку, у прокаженных не отваливаются конечности — их «разъедает» собственная иммунная система. Изоляция от общества при этом усиливает первопричину болезни — ослабленность защитных систем: заболевшие теряют социальные связи, хуже питаются, становятся бездомными и при этом не получают медицинского ухода. Сегодня это случается только в особенно бедных регионах, где проказа и встречается чаще всего. В Средневековье этот порочный круг был всеобщим правилом, а не исключением.