Описание города Баниас — да хранит его всевышний Аллах![386]
Этот город находится на границе мусульманской земли: он невелик, в нем имеется крепость, окруженная рекой, протекающей под ее стенами; входя в ворота города, она у своего устья протекает под жерновами мельниц. Город был в руках франков, но Hyp ад-дин — да будет милостив к нему Аллах! — возвратил его [мусульманам].
В прилегающей долине расположены обширные пашни, над которыми возвышается крепость франков, называемая Хунайн; между нею и Баниасом расстояние в три фарсаха. Обработкой этой земли заняты и франки, и мусульмане; у них есть на этот счет соглашение, называемое соглашением о разделе. Они делят урожай поровну; скот их объединен, но при этом они не допускают никакой несправедливости[387].
Мы вышли оттуда вечером в субботу, направляясь в селение, называемое ал-Масийа, вблизи упомянутой крепости франков. Здесь мы переночевали, затем на заре в воскресенье вышли оттуда и шли дорогой между Хунайном и Тибнином, через долину, покрытую густыми деревьями, по большей части лаврами, и очень глубокую, подобную рву или бездонной пропасти. Края ее, вздымаясь к небу, почти соединяются; она называется Ал-Истил. Отряды здесь находят укрытие, но одинокому путнику здесь нет ни спасения, ни убежища /301/ от того, кто его преследует.
Спускаться и подниматься сюда можно по двум крутым склонам. Удивленные расположением этой местности, мы прошли через нее, и, взяв влево, достигли одной из крупных крепостей франков, называемой Тибнин[388]. Это — местность, где с караванов взимаются налоги, а правительница ее — Хинзира, именуемая «малика»; она — мать господина ал-Хинзира, правителя Акки, — да погубит ее Аллах![389].
Местом нашего ночлега было подножие этой крепости. Налог, уплачиваемый здесь людьми, не слишком высок; он составлял с человека динар и кират в тирских динарах. Купцов здесь не облагали [налогом], ибо они направлялись во владения этого проклятого короля, где взимали десятину; она составляла там кират с динара, а в динаре — 24 кирата. Особенному обложению подвергались магрибинцы, а у других жителей мусульманских стран не требовали ничего. Причиной этого было то, что ранее один отряд из гор (Магриба) вместе с Hyp ад-дином — да будет милостив к нему Аллах! — совершил поход против одной из крепостей франков, и это вызвало их гнев. Взятие ее принесло отряду богатую и славную добычу. Франки за это обложили их незаконным налогом, который они распределили по их головам, и каждый магрибинец при своем посещении страны должен был внести за себя упомянутый динар. «Эти магрибинцы, — говорят франки, — часто посещают нашу страну; мы жили с ними мирно и не причиняли им [зла], но они пошли походом против нас, объединившись со своими братьями-мусульманами, и стало необходимо обложить их этим налогом». Для магрибинцев уплата налога стала явным проявлением мести им со стороны врага. Да облегчит им Аллах его уплату и снизит его тяжесть для них!
Мы вышли из Тибнина — да уничтожит его Аллах! — на заре в понедельник. Наш путь проходил через непрерывный ряд деревень и возделанные земли, обитатели которых были мусульманами и жили в достатке рядом с франками — мы прибегаем к Аллаху, чтобы он удержал [их] от искушения! — при условии внесения франкам половины урожая во время его сбора и джизьи в размере одного динара и пяти киратов с головы. Кроме этого с них ничего более не требуют, исключая небольшой налог с плодовых деревьев.
/302/ Им оставлены во владение их жилища со всем добром, и во всех городах сирийского побережья, которые находятся в руках франков, царит такой же порядок. Там все земли — деревни и села — остаются во владении мусульман. И сердца многих из них подвергаются испытанию, когда они видят положение их братьев в землях мусульман, и положение тех, которые ими управляют, ибо по благосостоянию и дружелюбному отношению оно обратно их положению. Это — одно из тягостных для мусульман явлений, они возмущаются притеснениями тех их единоверцев, которые ими управляют, и восхваляют поведение их соперников и врагов из франков, если они управляют ими, воздавая должное их справедливости.
Только Аллаху можно жаловаться на это положение. А для нас достаточно утешения и умиротворения в том, что сказано в дорогом Писании (Коране): «Это — только Твое испытание, которым Ты сбиваешь, кого хочешь, с прямого пути, и ведешь, кого хочешь»[390].
386
Баниас — город в Сирии, находившийся между Дамаском и Иерусалимским королевством, недалеко от Тира. Был отвоеван у крестоносцев Hyp ад-дином Занги в 1164 г. и играл роль пограничной крепости между странами ислама и территорией, находившейся под властью крестоносцев.
387
Это — контракт («мукасама») о разделе половины урожая. Соглашение было заключено в 1109 г. между Балдуином I и сельджукским эмиром Дамаска Тугтегином относительно Савада н Джабая Ауф.
Это утверждение Ибн Джубайра и некоторые последующие вызывали недоумение исследователей, ибо хорошо известно, что мусульманское население Иерусалимского королевства испытывало на себе сильный гнет крестоносных феодалов.
Тщательный анализ этого раздела «Путешествия» был проведен историком X. Майером, привлекшим сравнительные данные об обложении всех групп сельского населения в Иерусалимском королевстве. Фактическая сторона вопроса у него совпадает с Ибн Джубайром. Разница в том, что Майер, сравнив уровень обложения мусульман с обложением местных христиан н переселенцев из Западной Европы, приходит к выводу о тяжелом обложении мусульман. Ибн Джубайр находит его легким, ибо сравнивает положение мусульман, подпавших под власть крестоносцев, с мусульманами, оставшимися под суверенитетом мусульманских государей.
X. Майер (a еще ранее — Кл. Казн) с полным основанием считают данный пассаж Ибн Джубайра примером поопаганды, направленной к мусульманским правителям с целью побудить их лучше относиться к крестьянам, выставляя франков в качестве примера (Н. Е. Мауеr. Latins, Muslims and Greeks in the Latin Kingdom of Jerusalem, c. 181).
388
Тибнин, или Торон — крепость, возведенная Балдуином I в 1105 г. в 22 км к юго-востоку от Тира.
389
Ал-Хинзир, Хинзира — соответственно «боров», «свинья». Подразумеваются Баядуин IV (1173 — l183), король Иерусалимского королевства и правитель Акки, и его мать Агнесса де Куртенэ.