Большая часть жителей города, к которому примыкают пустыня и горы, — потомки пророка — Алиды, Хасаниды, Хусайниды и Джафариды[123] — да будет доволен Аллах их благородными предками!
Они ведут полную лишений жизнь, находясь в состоянии, при котором камни могут расколоться от жалости. Они занимаются всеми ремеслами, сдачей внаем верблюдов, если они у них есть, продажей молока или воды или чего другого, вроде сухих фиников, которые они собирают с земли или обрывают в рощах. Иногда этим занимаются их женщины, сами из потомков пророка. Хвала Аллаху, определяющему судьбы, как он хочет! Несомненно, что они — люди Дома, которым Аллах обещал удовлетворение на том свете, но не удовлетворил их на этом. Да поместит нас Аллах среди питающих любовь к людям Дома, с которых удаляется грязь и они остаются чистыми!
А за этим городом древние сооружения указывают на давность его основания. Говорят, что он был из городов персов. В нем есть бесчисленные колодцы, выдолбленные в твердом камне, соединенные друг с другом. Они расположены внутри города и вне его, так что предполагают, что за городом находится 360 колодцев и столько же внутри города. И мы воочию видели множество их и не могли их сосчитать. Чудеса вещей многочисленны, хвала обладающему знанием о них! И большая часть жителей этой области Хиджаза и прочих образуют секты и партии. У них нет единой веры; они делятся на различные толки. /77/ Они обращаются с паломниками так, как не обращаются с зиммиями[124]. Они лишают их большей части их припасов, которые присваивают себе, грабят их дочиста, отбирают все то, что находится у них в руках. Паломник не перестает быть у них в долгу деньгами и провизией, пока Аллах не сделает возможным возвращение его на родину.
Если бы Аллах в этих краях не облегчал мусульманам их положение через Салах ад-дина, то они подвергались бы таким притеснениям, что мусульманин не смог бы назвать имя своего ребенка и не поверил бы в возможность смягчения зла..
Воистину он отменил незаконные налоги с паломников и заменил их деньгами и провизией, которые он приказал доставлять Муксиру, эмиру Мекки. Когда эти поступления, установленные для них, запаздывали, эмир вновь начинал устрашать паломников и притеснял их, требуя уплаты незаконных налогов. И с нами случилось так, что мы прибыли в Джидду и нас там задержали на время переговоров с эмиром Муксиром.
Прибыл его приказ: паломники должны дать поручительство один за другого; они смогут проникнуть на священную землю Аллаха, лишь когда прибудут деньги и припасы, которые Садах ад-дин повелел доставить. А иначе он не откажется от своего налога на паломников. Таковы были его слова, как будто бы священная земля Аллаха была наследством в его руках и ему было позволено сдавать ее в аренду паломникам. Хвала изменяющему законы и исправляющему их!
То, что Салах ад-дин дал ему в замещение налога с паломников, составило 2 тысячи динаров и тысячу ирдаббов[125] пшеницы, а это около 800 кафизов[126] по нашей севильской мере, кроме икта, пожалованных им в Сайде Египта и в области Йемена с упомянутой целью. Если бы этот султан, справедливый Салах ад-дин, не находился в Сирии из-за войн, которые он вел там с франками, то эмир Муксир не посмел бы так относиться к паломникам.
Та из стран ислама, которая больше всего достойна быть очищенной мечом и лишенной грязи и скверны [через кровь), пролитую на пути Аллаха, — это страна Хиджаза, где жители отреклись от чистоты ислама и посягают на добро и кровь паломников. Если некоторые законоведы из /78/ жителей Андалусии считают, что эта обязанность (хадж) снята с них, то их убеждение оправдывается этой причиной и тем обращением с паломниками, которое не дозволено Аллахом всемогущим и великим. Путь этот для едущего опасен и полон превратностей. Аллаху было угодно избавить нас от этого положения, и каким образом!
А Дом Аллаха теперь в руках людей, которые считают его источником запрещенных доходов, и делают его причиной для разграбления имущества и его незаконного присвоения и для вымогательств у паломников, и ввергают их в унижения и несчастья этого мира.
Аллах скоро исправит это через очищение, которое освободит мусульман от столь вредных новшеств мечами Альмохадов, помощников веры и сторонников Аллаха, наделенных справедливостью и истиной и защищающих священную область Аллаха всемогущего и великого. И они ревностны [в соблюдении] его запрещений и стремятся к возвышению его слова и распространению своей доктрины и к победе своей веры, ибо это то, чего хочет всемогущий, а он прекрасный господин и прекрасный защитник. И тот сознает истину и следует правильной вере, кто считает, что нет ислама нигде, кроме как на земле Магриба, ибо там он — на ясном пути, не на окольном.
123
Алиды — общее название потомков Али ибн Аби Талиба. Хасадиды, как говорилось выше, — потомки ал-Хасана, сына Али и Фатимы. Хусайниды — потомки ал-Хусайна (убит в 680 г.), сына Али и Фатимы. Джафариды — ветвь Хасанидов, потомки первого шарифа Мекки, Джафара (правил с 966 или 968 г.).
124
Зиммии — «находящиеся под защитой, под покровительством мусульман» — иудеи, христиане и зороастрийцы, сохранившие право исповедовать свою религию, но обязанные уплачивать подушную подать (джизью) и исполнять предписания о ношении определенных одежд, не возводить свои строения выше построек мусульман, не ездить верхом на конях и т.п.
125
Ирдабб — египетская мера объема для зерна, точное определение которой для времени Ибн Джубайра затруднительно. Наиболее надежным представляется определение ирдабба в 69,6 кг пшеницы или 56 кг ячменя.
126
Кафиз — мера объема, величина которой в разных областях арабского мира была различна; известно, что андалусский (кордовский) кафиз равнялся 44,22 л.