Самым замечательным из них, который мы видели, был паланкин благородной Джуманы, дочери Фулайты, тетки эмира Муксира с отцовской стороны, ибо края его покрова влачились по земле. И кроме него — паланкины жен эмира и жен его предводителей и другие паланкины, число которых я не мог определить, будучи бессилен их сосчитать. Они появлялись на спинах верблюдов, подобные шатрам, и, глядя на них, казалось, что это разбит лагерь /130/ с прекрасными разноцветными сооружениями.
В эту ночь, на четверг, не осталось в Мекке человека из ее обитателей или «соседей Аллаха», который не вышел бы совершить умра[206]. И мы были среди тех, которые отправились, стремясь получить благословение в эту величественную ночь. Мы с трудом пробились к мечети Айши из-за давки и заторов на дороге, созданных паланкинами.
Повсюду по обеим сторонам дороги были зажжены огни, свечи горели и между передними ногами верблюдов с паланкинами знатных женщин Мекки, служа для них отличительными знаками. Мы совершили умра, сделали обходы и исполнили сай между ас-Сафой и ал-Марвой[207]. Тем временем прошла часть ночи. И повсюду мы видели лампы и огни и множество мужчин и женщин в их паланкинах. Из-за тесноты нам пришлось протискиваться между их паланкинами и ногами верблюдов, и паланкины ударялись друг о друга.
Мы провели здесь одну ночь, самую необыкновенную из ночей этого мира. Неудивительно, что тот, кто видел своими глазами и созерцал это чудо, мог бы сказать, что оно напоминает зрелище сборища в день Страшного суда из-за множества людей в священных одеждах, возглашавших «лаббайка» и смиренно обращавшихся к Аллаху всемогущему и великому. А почитаемые горы, находящиеся по обе стороны дороги, так отвечали им своим эхом, что оглушали. Торжественность этого зрелища увлажняла глаза, смирение смягчало сердца.
В эту ночь священная мечеть вся была заполнена лампами, излучавшими свет. А когда эмир убедился, что месяц стал виден, он приказал бить в барабаны и литавры и трубить в трубы, чтобы возвестить наступление праздничной ночи.
А когда после ночи на четверг наступило утро, он вышел, чтобы совершить умра, в процессии, подобной которой не было видано. Жители Мекки присоединялись к ней с самого рассвета. Они выходили в порядке, племя за племенем, квартал за кварталом, увешанные оружием, на конях или пешие. Их образовалась нескончаемая толпа, чья безмерная численность поражала зрителя. Если бы все эти люди происходили из многих стран, это уже было бы удивительно. Но что сказать, когда это были люди из того же самого города! И это — наиболее убедительное проявление благословения, лежащего на этом городе!
Они выходили изумительным строем, /131/ и их всадники, выступая на своих конях, играли с оружием, а пешие бросались друг на друга и боролись между собою, держа в руках копья, мечи и щиты из кожи. Они делали вид, что сталкиваются и поражают друг друга мечами, защищаясь щитами, которыми они прикрывались.
Благодаря своему искусству в борьбе они показывали необыкновенные вещи: бросали копья в воздух и ловили их руками, причем острия приходились как раз вровень с их головами, а они, находясь в давке, не могли даже повернуться. Иногда некоторые из них бросали мечи в воздух и затем вновь овладевали ими, схватывая их за рукоятки, как будто бы вовсе не выпускали их из рук.
И это продолжалось до тех пор, пока не появился эмир, выступавший со своей свитой и предшествуемый своими сыновьями, которые были уже почти юношами. Перед ними развевались знамена, звучали барабаны и литавры. От него веяло величием. Горы, дороги и ущелья были полны зрителей из числа «соседей Аллаха». Когда он (эмир Муксир) дошел до стоянки и исполнил свой долг, он отправился в обратный путь. И [конные] воины находились в строю перед ним с их состязаниями и потехами, а пешие, как уже описано, с их проделками.
Одна группа арабов-бедуинов верхом на породистых рыжих верблюдах являла собою самое лучшее зрелище: их наездники состязались со всадниками перед эмиром, вознося за него молитвы и воздавая ему хвалу, до тех пор, пока он не достиг священной мечети. Он совершил обходы Каабы, предшествуемый чтецами Корана, и муэззин на площадке купола Земзема возвысил голос, поздравляя его с праздником, воздавая ему хвалу и молясь за него, согласно обычаю.
Закончив таваф, он совершил молитву у ал-мултазама; затем направился к ал-макаму и совершил молитву позади него. Для него вынесли из Каабы и поставили под покрытие [ал-макама] деревянную подставку, за которой совершают молитву. Когда он закончил свою молитву, для него сняли покрытие с ал-макама, и [эмир] коснулся его и поцеловал; затем его снова покрыли. Затем эмир направился к воротам ас-Сафа, чтобы достичь места совершения сая, а перед ним находилась свита. Он совершал сай верхом, и предводители [конницы] окружали его, а пешие копьеносцы ему предшествовали. А когда он закончил сай, перед ним были обнажены мечи и /132/ приближенные окружали его. Он направился в свое жилище с той же огромной свитой, двигающейся вместе с ним.
206
Умра — обряд индивидуального паломничества. Ему предшествуют такие же ритуалы сакрализации, как и хаджу: омовение, срезание ногтей и волос, облачение в ихрам. Умра заключает в себе прежде всего таваф, т. е. семикратный обход Каабы, слева направо, начиная от угла Черного камня. Таваф — один из самых существенных актов культа Каабы доисламского происхождения; ритуал кругового движения вокруг почитаемого предмета есть способ объединения с ним и проникновения в его священное могущество. Во время тавафа верующий должен приблизиться к Черному камню и поцеловать его или коснуться, дабы получить благословение. После окончания гавафа требуется прочесть в мултазаме молитву и выпить воды из источника Земзема.
Во времена Ибн Джубайра умра была весенней, продолжаясь весь месяц раджаб, когда дожди оживляли природу, и включала в себя массовые торжественные шествия по Мекке и ее окрестностям. По его описанию, самыми большими праздничными днями были 1, 15 и 27-е числа этого месяца. 29-го был женский праздник. Умра была торжеством не менее важным, чем хадж. Позже она была поглощена хаджем, который присоединил ее к своим обрядам, сделав второстепенной церемонией; умра потеряла сезонный характер и всякую торжественность. Умра включает в себя также сай.
207
Сай — семикратный бег между холмами ас-Сафа и ал-Марва, расположенными в восточной части Мекки друг от друга на расстоянии 400 м с лишним. Верующий должен выйти с левой ноги из мечети через ворота ас-Сафа, достичь вершины холма, отстоящей от ворот в 50 м, и оттуда направиться в ал-Марва по одной из наиболее оживленных улиц Мекки, в древности являвшейся руслом потока. На пути в ал-Марва верующий встречает два столба, расстояние между которыми он должен пройти бегом. Из ал-Марва таким же образом он возвращается в ас-Сафа. Все семь элементов сая происходят без перерыва и оканчиваются в Марве. С происхождением обряда связано много легенд. Согласно одной из них, Агарь, видя своего сына Исмаила гибнущим от жажды, бегала между ас-Сафа и ал-Марва, ища помощи.