Мы отошли от берега этого острова, а в начале ночи на вторник, 11-го этого месяца, а это 8 марта, перед нами внезапно появился остров Сардиния на расстоянии в милю или менее того.
А ведь между двумя островами, Сардинией и Меноркой, почти 400 миль; этот переход оказался удивительно быстрым. А ночью из-за опасности быть выброшенными на берег нас обуял сильный страх, но Аллах всевышний избавил нас от него, послав своевременно ветер, который удалил нас от берега — хвала Аллаху за это!
А утром во вторник мы были захвачены бурей, которая сделала море устрашающим, и мы остались лавировать около побережья Сардинии до среды. В этом тревожном положении, когда буря закрыла горизонт и нельзя было различить восток от запада, Аллах послал нам корабль румийцев, который направлялся к нам, пока не обогнал нас. Его спросили, куда он направляется, и он нам сообщил, что плывет к острову Сицилия и что он из Картахены, из провинции Мурсия. Мы пустились по тому пути, которым он шел, скрывая это, и двигались таким образом по его следу — Аллах тот, который облегчает, нет господина, кроме него! И перед нами возник край /36/ берега упомянутой Сардинии, ибо нам пришлось вернуться к тому месту, с которого мы начали плавание, чтобы достичь оконечности суши, называемой Касмарка[28], а это была известная здесь гавань.
Мы бросили там якорь в полдень, в ту же среду, и тот корабль вместе с нами. В этом месте, упомянутом нами, находились остатки древних зданий; нам сказали, что когда-то в них жили иудеи.
Мы вышли оттуда в полдень в воскресенье 16-го этого месяца [13 марта 1183 г.]. Во время нашего пребывания в гавани мы возобновили запасы воды, дров и провизии. Один из мусульман, знающий язык румийцев, отправился с несколькими из них до ближайшего от нас населенного места и по возвращении сообщил нам, что видел группу пленных мусульман, около 80 мужчин и женщин, которых продавали на рынке. Это результат набегов, которые враги — да истребит их Аллах! — делали на морские берега мусульманских стран, да охранит их Аллах по своей милости!
В пятницу, третий день нашей стоянки в этом месте, правитель острова прибыл в упомянутую гавань с несколькими всадниками. Главные лица румийского корабля высадились и отправились к правителю и долго у него находились. Затем они вернулись на корабль; а он — в место своего пребывания. Корабль же оставался там, где он бросил якорь, ибо некоторые из находившихся на нем удалились в глубь острова. В ночь на вторник 18 зу-л-када, или 15 марта, ветер оказался благоприятным для нас, и в последнюю ее четверть мы отошли от берега упомянутой Сардинии. А это был длинный берег, мы следовали вдоль него почти 200 миль, а вся окружность острова, как нам сказали, имеет более чем 500 миль.
Аллах обрадовал нас, избавив от опасностей в этой части моря, а они были наибольшими из встречавшихся на нашем пути, и мы во многих случаях преодолевали их с трудом — хвала Аллаху за все!
В начале ночи на среду поднялся противный нам резкий ветер, который взволновал море и принес с собою ливень, по своей силе подобный туче стрел. Опасность увеличивалась /37/ и беспокойство росло. Волны наступали на нас со всех сторон, подобные движущимся горам. Мы оставались в таком положении всю ночь, и наше отчаяние достигло наивысшей степени. Мы надеялись, что утро несколько уменьшит опасность, в которой мы находились. Но наступил день — а это была среда 19 зу-л-када [16 марта 1183 г.], — принеся с собою более сильный ужас и еще большую тревогу. Волнение на море усилилось, горизонт сделался черным, ветер и дождь бушевали так, что парус не мог выдержать.
Прибегли к маленьким парусам, но ветром разорвало один из них и разбило деревянную часть, к которой паруса были прикреплены и которая известна у моряков как грот-рея. И тогда душами овладело отчаяние; руки мусульман с мольбою простерлись к Аллаху, всемогущему и великому. Весь день мы оставались в таком положении, а когда наступила ночь, оно несколько улучшилось, и мы плыли с большой скоростью всю ночь под парусами, наполненными ветром.
В этот день мы достигли берега острова Сицилии и провели следующую за ним ночь на четверг, колеблясь между надеждой и отчаянием.