Все сооружение поддерживается /176/ надежными льняными веревками, прикрепленными к колышкам, вбитым вокруг него. Это во всех отношениях замечательное создание строителя.
А лагеря других эмиров, прибывших вместе с этим (иракским), уступали его лагерю, но походили на него шатрами прекрасного вида, удивительной формы, возвышающимися подобно коронам, поставленным [на землю]. Было бы слишком длинным и утомительным описывать большую роскошь этих лагерей — домашнюю утварь, снаряжение и прочее, что указывало на благосостояние, обилие доходов и богатства.
Они также имеют для передвижения на верблюдах навесы, прекрасные на вид, восхитительной формы, дающие им тень. Их водружают на деревянные каркасы, подобные пустым ларям, которые они называют «ал-кашават». Похожие на детские колыбели, они служат в пути и мужчинам, и женщинам. Их заполняют мягкими коврами, где путешественник сидит, отдыхая, как в широкой и мягкой колыбели. А с другой стороны таким же образом располагается [еще один] путешественник или путешественница, служащие ему противовесом, и навес защищает их обоих.
Они могут так передвигаться и спящими, не чувствуя этого, или делать все, что им нравится. А когда они доходят до места остановки, то если они люди состоятельные и привыкшие к удобствам, для них устанавливают балдахин. Они входят под него на своих верблюдах, и им там ставят скамеечку, при помощи которой они спускаются Они проходят из тени навеса их носилок в шатер, раскинутый на месте остановки, не появляясь на [открытом] воздухе и не страдая от солнечного жара; обращаю твое внимание на эту роскошь!
Эти люди во время их путешествия, какова бы ни была его протяженность, не испытывают тягот. Они не чувствуют утомления от длительных переходов и отдаленности места назначения. Гораздо меньше удобств у тех, которые путешествуют в ал-махарат — носилках, подобных аш-шакадиф, описанным в главе о пустыне Айзаба. Но аш-шакадиф длиннее и просторнее, ал-махарат более узок и тесен; у него также имеются навесы для защиты от палящего солнца. Те, которые по своему достатку лишены этих удобств, во время путешествия испытывают тяготы, /177/ и это есть часть будущей кары.
Но вернемся к нашему рассказу о завершении нафра в вечер упомянутой вакфа в Арафате. А именно: верующие двинулись оттуда после захода солнца, как было сказано об этом раньше[242]. Они прибыли в Муздалифу к вечерней молитве и в одно и то же время совершили там две молитвы, согласно сунне пророка — да благословит его Аллах и приветствует!
Все священное место (машар ал-харам) было в эту ночь освещено восковыми свечами. А что касается упомянутой мечети, то она вся была освещена так, что, глядя на нее, казалось, будто сюда спустились все звезды с неба. Такое же зрелище являла собою гора ар-Рахмат и ее мечеть в ночь на пятницу, ибо эти персы-хорасанцы и многие прочие паломники из жителей Ирака позаботились доставить большое количество свечей для освещения этих почитаемых мест.
Подобным же образом выглядело святилище во время их пребывания в нем; каждый из них входил туда со свечой в руке. Большая часть их направлялась к хатиму ханифитского имама, ибо они были последователями его мазхаба. Мы видели здесь огромные зеленые свечи, поднять каждую из которых могло лишь несколько человек; они подобно кипарисам возвышались перед ханифитским имамом.
Паломники провели эту ночь, то есть ночь на субботу, в священном месте. Совершив утреннюю молитву, они направились к Мине, после вукуфа и мольбы, ибо вся Муздалифа была местом его (вукуфа), исключая долину Мухассир, которую до самого выхода из нее проходят быстрой походкой, направляясь. в сторону Мины. Именно в Муздалифе большая часть паломников собирает камни для метания, как это принято, но некоторые из них собирают их вокруг мечети ал-Хаиф в Мине; это« дозволяется[243]. Достигнув Мины, люди начали с бросания семикамней в джамра ал-акаба. Затем они резали или закалывали [животных] и освобождались [от необходимости воздержания] ото всего запретного, исключая женщин и благовония[244], — до того, пока не совершили прощального тавафа[245].
242
Нафр — бег или ифада — поток, могучее движение — церемония исхода паломников после вукуфа в Арафате; не принадлежит к главным обрядам хаджа. Церемония имеет место 9 зу-л-хиджжа после заката солнца, когда паломники мимо двух столбов, ограничивавших территорию Арафата со стороны долины Урана, устремляются на запад, в долину Муздалифе, тоже являвшуюся священной территорией; она считалась местом, где Адам приблизился к Еве накануне узнавания (араб. издалафа — приблизиться или джамаа — встретиться, откуда еще одно название долины — Джам).
Нафр до ислама представлял собою стремительный бег; примерно то же было и во время Ибн Джубайра; позже церемония приняла более умеренный характер. Она являлась пережитком древнего обряда преследования «умирающего» солнца во время осеннего равноденствия, когда его тяжелый гнет оканчивался вместе с летом; до Мухаммада бег начинался не после захода солнца, а перед ним. В Муздалифе паломники совершали объединенную молитву (закатную и вечернюю). Здесь происходило ритуальное ночное бодрствование, восходящее к доисламскому обряду поклонения богу грома и радуги Кузаху, в честь которого на горе, носившей его имя, возжигали огонь; это было частью магического ритуала, имевшего целью добиться от божества раскатов грома, а затем — благодатного дождя. Следом этого древнего акта была иллюминация мечети в Муздалифе, о чем сообщает Ибн Джубайр. В Муздалифе паломники собирали также камни, необходимые для исполнения последующего обряда бросания камней. С момента восхода солнца 10 зу-л-хиджжа продолжалось движение на запад, в сторону Мины через долину Мухассир, считавшуюся обиталищем джиннов. В современной практике хаджа стояние в Муздалифе отсутствует.
243
10 зу-л-хиджжа совершался обряд бросания камней, собранных накануне в Муздалифе, поочередно в каждую из трех груд (джамра). Обряд этот существовал и до ислама; наиболее убедительное из существующих объяснений связывает его с описанной выше церемонией «иафра»: происходило побивание «солнечного дьявола». При этом в ранние времена обряд совершали перед заходом солнца, тогда как при Ибн Джубайре — после него.
Камни бросали сначала по семь штук в каждую из двух груд — в первую и среднюю («джамра ал-ула» и «джамра ал-аусат»), находившиеся на главной улице Мины, а затем — в большую груду («джамра ал-акаба» — букв. «груда склона», по ее расположению на окраине Мины, на склоне ущелья, ведущего в Мевку). «Джамра» считались олицетворением дьявола. Метание камней повторялось 11, 12 и 43 зу-л-хиджжа. Всего следовало бросить 49 камней. Паломники, выполнившие обряд, могли покинуть Мину 12-го числа. Кажется, это и сделал Ибн Джубайр.
244
10 зу-л-хиджжа являлось также днем жертвоприношения (йаум ан-нахр), т. е. заклания животного (овцы, козы, верблюда, быка), ибо, по преданию, Ибрахим хотел принести в Мине в жертву Исмаила (но Аллах послал ему для этой цели барана). Мясо затем сушилось на солнце, поэтому три последующих дня назывались «днями сушения [мяса}» («аййам ат-ташрик»). Считалось, что паломник должен поделить мясо на три части: одну съесть, другую раздать в виде милостыни, третью сохранить. После этого паломник брил себе голову и обрезал ногти; таким образом, он оказывался наполовину освобожденным от ритуальных запретов. Жертвоприношение 10 зу-л-хиджжа было принято во всем мусульманском мире.
245
Прощальные обходы Каабы («таваф ал-ифада») паломники совершали перед тем, как отправиться