А две эти благородные реки, Тигр и Евфрат, слишком известны и не нуждаются в описаниях. Они сливаются между Васитом и Басрой, а оттуда текут к морю. Их течение направляется с севера на юг. Они, как и их брат Нил, наделены Аллахом особым благословением, о чем уже говорилось и что хорошо известно.
Мы покинули эту местность незадолго до полудня упомянутой среды и прибыли в Багдад почти к послеполуденной молитве. Предместья его представляют собою сады и долины, которые превосходят всякое описание.
Описание города Багдада — да хранит его всевышний Аллах!
Этот город — древний; он постоянно был местом пребывания дских халифов и местом, где укоренилась имамитская доктрина курейшитов и хашимитов[279]. Но большая часть его зданий уже исчезла, и ему осталась лишь слава его имени. И если сравнить его с тем, каким он был ранее, до того, как события обрушились на него и взгляд несчастья на него упал, то он выглядит подобно исчезающим руинам, следы которых стерлись, или подобно воображаемому призраку.
В нем нет более красоты, которая останавливала взоры и звала возбужденные [души] к беззаботности и созерцанию. У него не осталось ничего, кроме Тигра, пересекающего его с запада на восток, /218/ подобного блестящему зеркалу меж двух его рамок или жемчужному ожерелью, покоящемуся меж двух грудей. Он приходит сюда пить и не чувствует жажды; он смотрится в блестящее, ничем не замутненное зеркало. Красота женщин его расцветает между его воздухом и его водами, и поэтому он наиболее известен, славен и описан изо всех городов. В нем вспыхивают страсти в тех случаях, когда Аллах их не сдерживает.
Среди его жителей трудно найти хотя бы одного, чье смирение не было бы притворным и чьей душе не было бы свойственно тщеславие и хвастовство. Они презирают иноземцев и по отношению ко всему, что не принадлежит им, проявляют презрение и высокомерие. Они считают не заслуживающими внимания предания и рассказы, исходящие не от них. Каждый из них в своей душе убежден, что весь свет ничтожен в сравнении с их городом. На всей обитаемой [части] земли они не почитают никакой другой страны, кроме своей, и убеждены также, что и для Аллаха нет другой страны и других поклоняющихся, кроме их.
Они надменно и высокомерно влачат полы своих одежд, но не отрекаются от неверного мнения ради божественной сущности, считая, что высшая слава и состоит в том, чтобы влачить свои одежды, и не думают о том, что, согласно известному хадису, они попадут в ад. Они употребляют в сделках друг с другом золотые обрезки, и нет среди них ни одного, кто бы дал Аллаху заем[280]. Они не отдадут в уплату ни одного динара иначе, чем через руки обманно взвешивающих. Этих людей почти невозможно превзойти во внешнем благочестии и скромности, но среди тех из них, которые взвешивают и измеряют, вы не найдете ни одного, который видел бы себе предостережение в суре «Обвешивающие»[281]. Они не находят в своих действиях ничего плохого. Говорят, что они — потомки Мадьянитов, люди пророка Шуайба[282]. Чужеземец не встречает у них никакого снисхождения; его обрекают на двойные расходы. Все жители [Багдада] относятся к нему не иначе, как с лицемерием, будто бы трясут дерево, стремясь получить пользу или выгоду. Кажется, что приверженность к этому скверному занятию является у них условием мира и доброго согласия. Недружественное отношение его сыновей как бы затмевает [прекрасную] природу их неба и их вод и уменьшает [веру] в слышанные здесь предания и увещания.
Но, прошу прощения, /219/ это не относится к их законоведам, занимающимся хадисами, и к их проповедникам, славословящим Аллаха и, конечно, стоящим на пути [праведных] увещеваний и напоминаний, с их упорством в объяснении и рассуждении, с их настойчивым [стремлением] предостеречь и внушить страх, с их сборищами, привлекающими в их пользу нечто из милости Аллаха всевышнего. А она может скостить многим их грехи, и набросить покров прощения на зло их деяний, и помешать слепому удару судьбы обрушиться на их жилища.
Однако с этими людьми они будто бы куют холодное железо и пытаются извлечь воду из камня. И почти не бывает дня из дней их собраний без выступления проповедника. И есть среди них столь счастливые [люди], которые проводят все свои дни в этих собраниях, совершая зикр[283]; так они следуют по пути благословения и долга.
279
Аббасиды считались одновременно имамами мусульманской общины и халифами — заместителями Мухаммада. Упоминавшийся выше дядя Мухаммада Аббас ибн Абд ал-Мутталиб, к которому они возводили свое происхождение, принадлежал к роду хашимитов племени курейшитов.
280
Намек на некоторые стихи Корана (см., например, суру 57, 11: «Кто даст Аллаху хороший заем, чтобы Он удвоил ему и была бы ему благородная награда?»).
282
Шуайб — пророк, упомянутый в Коране (Сура 11, 84) как один из предшественников Мухаммада, «брат» жителей Мадиана — города, расположенного на берегу Красного моря, на пути между Айлой и Меккой. Его проповедь не имела успеха: Шуайб был побит камнями. Но его соотечественники были наказаны Аллахом: их поразило небесное пламя.