Я бросаюсь вперед.
Думаю, можно вызывать катафалк. Один из двух типов прошиб башкой лобовое стекло, и из его разрезанной сонной артерии хлещет, как вода из открытого крана, кровища. А второму одна из моих последних пуль снесла верх черепушки и вышибла мозги.
Подбегает Пеллегрини.
– Падлы! Суки! – орет он. – Они убили Жереми, моего заместителя!
– Им конец, – сообщаю я.
Начинаю обыск мертвецов. При них нет ни клочка бумажки. Бунксовская тактика выжженной земли доказывает свою эффективность.
Я сильно разозлен.
– А пошло все... – говорю. – Я возвращаюсь в Париж. Займитесь трупами: отпечатки, фото... Заберите девушку, лежащую в палате наверху, найдите владельца машины... По мере получения данных пересылайте их мне в Париж, хорошо?
– Договорились.
– Заодно прочешите все гостиницы и семейные пансионы города. Ищите некую Кристию Бункс. Она очаровательная девушка лет двадцати, блондинка, загорелая... Настоящая красотка. Если случайно найдете, приставьте к ней толкового человека и следите за всеми ее действиями.
Я протягиваю ему руку.
– Мне очень жаль, что так получилось с вашим замом. Но с ним бы ничего не было, не выбери он такую говЕнную работу, как наша!
Часть третья
Глава 1
Когда я вхожу в кабинет босса, часы показывают десять. Стоит хороша погода, и хочется делать что угодно, только не ловить этих чертовых шпионов.
В большой кабинет босса я вхожу не очень гордый собой. Даже наоборот: я чувствую, что между моей головой и тыквой в плане наличия мозгов разницы практически никакой.
Кроме всего прочего, шеф, кажется, не в духе. Сидит, уперев подбородок в свою изящную руку, губы чуть кривятся в горькой гримасе.
– Привет, патрон! – говорю я так весело, как только могу. Но веселья во мне столько же, сколько в камикадзе.
– Садитесь! – приказывает босс. – И рассказывайте, как наши дела.
– Черная дыра! – отвечаю.
– Я вас слушаю.
Именно это и вгоняет меня в тоску!
Ну ладно...
Рассказываю все по порядку: о моем приезде в Канн, поисках «Бла», обнаружении убитой девушки, о наблюдателе с подзорной трубой в соседнем доме, о замене трупа лжераненой, вмешательстве жены Леопольда, уничтожении людей в машине...
– Вот, – говорю я в заключение, – моя ловушка сработала, но результат неполный. Девица, по всей вероятности, почти ничего не знает. А мужики мертвые!
– Почему вы вернулись? – спрашивает босс
– Потому что меня все достало. Мне нужно было сменить обстановку.
– Вы были неправы.
Он протягивает мне телеграмму, длинную, как шея жирафа. Подписана она Пеллегрини. Читаю и сильно вздрагиваю. Мой каннский коллега сообщает, что милашка, которую я оставил привязанной к кровати, сделала ноги. Когда началась пальба, настоящая медсестра и жена Пеллегрини подбежали к окну посмотреть на фейерверк. В палату вошла сиделка, увидела скрученную медсестру, она ее развязала, а той только этого и было надо... Воспользовавшись суматохой, она слиняла со сверхзвуковой скоростью.
Двое убитых оказались профессиональными убийцами из Марселя, машину они угнали.
По-прежнему осторожно действует банда Бункса. Для силовых акций они вербуют уголовников, чтобы не пачкаться самим, и убирают тех своих, кто, как они чувствуют, провалился.
– Мы на мертвой точке, – бормочу я.
– Даже хуже, – добавляет шеф. – Они теперь знают, чего мы хотим, раз женщина, у которой вы спрашивали о русском, удрала.
– Да, паршиво.
Шеф встает.
– Сан-Антонио, – говорит он, – я не хочу читать лекции такому человеку, как вы. Вы лучший сотрудник нашей Службы. Вы приучили нас к своим головокружительным трюкам... Человеческая натура привыкает ко всему, даже к чудесам. Чем больше вы играете в супермена, тем больших подвигов от вас ждут.
Если Старик не хочет читать лекции, то как называется это?!
– Короче, – продолжает он, – Сан-Антонио, решение этого дела должно быть найдено к завтрашнему дню...
Он говорит мне это, тщательно подбирая слова, но суть не меняется. Я незаметно пожимаю плечами.
– Если хотите, чтобы творились чудеса, – тихо говорю я, – надо брать в Службу Господа Бога! В морге ничего нового?
– Ничего!
Я выхожу, ничего не добавив к этому прочувствованному ответу.
Как и всегда, когда что-то не клеится, я иду в соседнюю тошниловку.
Хозяин жует кусок ветчины шириной с тракторный мотор.
– А вы не грустите, – бросаю я с горечью, которой наполнен под завязку. Он пожимает плечами.
– Не с чего, – заявляет он.
– Как подумаю, – вздыхаю я, – что тоже мог бы держать забегаловку, вместо того чтобы рисковать своей шкурой, аж сердце кровью обливается! Нагуливал бы жирок за стойкой, играл бы в белот, жрал бы от пуза, лапал официантку да подсчитывал в конце дня выручку! Вот она, красивая жизнь!
Толстяк смеется и говорит, что не его вина, если у некоторых в жизни одно занятие – портить нервы согражданам... Потом он предлагает мне вечный стаканчик беленького.
– Ага, точно, беленького... Только не стаканчик, а лоханку побольше. Мне надо забыться.
– Может, чего-нибудь поедите?
Поскольку я не отвечаю, он говорит:
– Загляните в холодильник...
Я с силой шлепаю ладонью по стойке.
– Бог ты мой! Да твоими толстыми губами говорит голос разума, – кричу я. – Холодильник! Мне только это и остается.