Я выбегаю, даже не подумав извиниться.
– Такси! В морг, пожалуйста.
Почему в морг?
Признаюсь, я и сам толком не знаю. Вернее, не знал в тот момент, когда решил туда поехать.
Принять решение меня заставило брошенное хозяином бистро слово «холодильник». Я подчинился какому-то. рефлексу... Но теперь я знаю, зачем еду в морг... И восхищаюсь своим старым чутьем, работающим быстрее мозгов.
С самого начала этого цирка я бегаю туда-сюда, натыкаясь на стены, как муха под стаканом. Я слушаю, говорю, убиваю, ору, но не управляю событиями. Я действую, не ища строгой, все освещающей логики.
Когда лжемедсестра мне сказала, что банда в курсе моих действий потому, что за мной кто-то следит, я не среагировал... А ведь было от чего подскочить до потолка. Не понимаете? Значит, вы дурее стада гусей.
Если за мной кто-то следит и узнает о моей поездке в Страсбур, а потом в Канн, этим «кем-то» не могут быть покойная Рашель, вылетевшая из окошка мамаши Бордельер. Выходит, клан Бунксов посадил мне на хвост не Рашель, а кого-то другого!
Этого другого я не смог обнаружить... Но кто в таком случае Рашель?
Вдоль моего хребта начинает течь холодный пот. А вдруг я замочил невинную девчонку?
Если это так, я швырну на стол Старику заявление об отставке и буду бродить в рубище по дорогам.
Однако, если Рашель не причастна к делу, зачем ей было рыться в моих шмотках? Почему она взяла золотую булавку? Почему отказалась давать мне какие-либо объяснения?
Я должен ее увидеть...
Мне кажется, мертвая она расскажет мне больше, чем живая.
В сторожке морга я нахожу одного моего коллегу, который режется со сторожем в белот, посмеиваясь и потягивая винцо.
– Хорошо живете! – бросаю я.
Монжен – маленького роста полицейский вскакивает и поправляет галстук.
– Господин комиссар... – бормочет он.
– Вы, кажется, не скучаете.
– Я жду уже три дня, господин комиссар, надо же как-то убивать время...
– Убивать время! – усмехаюсь я. – Здесь действительно больше убивать некого. Кто-нибудь приходил опознать труп?
– Никто.
– Кто-нибудь спрашивал, есть ли у вас тело молодой женщины?
– Абсолютно никто...
– Прекрасно.
Я поворачиваюсь к сторожу.
– Можно мне, используя стандартную формулу, повидать ее в последний раз?
– Следуйте за мной...
Очередная прогулка по некрополю, пропахшему смертью. Я начинаю чувствовать себя здесь как дома. Как в собственном ледяном дворце!
Парень вытягивает ящик с останками Рашель, над которыми я склоняюсь.
Я еще не видел ее мертвой. Последний взгляд я бросил на нее в комнате, где мы перемахнулись... Тогда, бледная от страха, она пятилась к окну. При ударе о землю у нее смялась верхняя часть головы и сломалась шея... Руки, ноги у нее переломаны... Неприятное зрелище... Подумать только, я держал этот мешок костей в своих объятиях!
Я долго, очень долго не свожу глаз с ее лица... И вдруг, странная вещь для подобного места, разражаюсь громким, бесконечным хохотом...
– Что... – бормочет обалдевший сторож.
– А что?
– Я... Ничего!
По-моему, он считает, что я совсем свихнулся.
Я ржу как ненормальный, хотя никогда не видел, чтобы так ржал даже псих.
Я сгибаюсь пополам от смеха. Это радость... Удовлетворение... Гордость... Самое сильное, самое будоражащее ощущение.
– Ладно, – говорю я наконец сторожу, который обалдевает все сильнее, – можете закрыть ваш ящик...
Я поднимаюсь из подвала на первый этаж, где меня ждет Монжен.
Он надел пиджак, застегнул манжеты, убрал карты и спрятал литровую бутылку вина.
– Где бутылек? – спрашиваю.
– Господин комиссар...
– А ну, – рявкаю, – живо! Он подчиняется.
Я хватаю бутылку и отправляю внутрь себя солидную порцию.
Монжен и сторож ошеломленно смотрят на меня.
– Да, – говорю, – обмывать надо все, а особенно большие удачи.
– Вы довольны, господин комиссар? – бормочет этот лопух Монжен.
– А что, незаметно?
– Рад за вас... Вы...
Он хочет меня о чем-то спросить, но не решается и закрывает рот.
– Можешь быть свободен, – говорю я ему. – Иди играй в белот в своем бистро. Труп куколки никто опознать не придет.
– Да?
– Да.
– Вы... вы в этом уверены?
– Допустим, что я в этом убежден...
Я ухожу из морга, не заботясь о трупе, и возвращаюсь в контору.
Это место, где не приходится самому платить за телефонные переговоры, а мне как раз надо позвонить.
Глава 2
Если заказать с Германией срочный разговор, то соединяют очень быстро. В страну сосисок с капустой позвонить так же легко, как в Сен-Ном-ла-Бретеш.
Меня соединяют со штабом французских войск в районе Фрейденштадта, и я прошу к телефону полковника Лербье.
Это тот самый полковник, с которым я имел дело в ходе «трупной» миссии.
– Кто говорит? – спрашивает он.
– Комиссар Сан-Антонио из Секретной службы. Вы меня помните, полковник?
– Да, прекрасно помню... Чем могу вам помочь?
– Очень многим. Я бы хотел, чтобы вы съездили к Бунксам. Его сына похоронили?
– Сегодня утром...
– Скажите ему, что газета, издаваемая оккупационными силами, хочет опубликовать статью, посвященную его сыну, и попросите его фотографию, чтобы проиллюстрировать статью. У него нет никаких причин вам отказывать... Как только получите карточку, прикажите немедленно привезти ее в Страсбур, откуда мне ее перешлют по фототелеграфу. Хорошо?
– Договорились.
– Благодарю вас, полковник.
– Вам что-нибудь еще нужно, господин комиссар? – спрашивает телефонист.
– Нет, спасибо... Если для меня будет сообщение или посылка, отложите ее.