- Но дай мне хотя бы напиться святого духа. Если у тебя нет его с собой, я пойду с тобой в твой лагерь, там ты наверняка его найдёшь!
- Нет, дорогой, тебе сегодня никак нельзя напиваться. Ты мне ещё понадобишься!
- А тебе можно напиваться? Думаешь, я не слышу запаха святого духа? Ты только что выпил!
- Мой дорогой друг, что можно мне, тебе нельзя. Мне не повредит, если я буду пьян на виду у всего народа. Во-первых, я веду себя как подобает королю, даже если напьюсь как скотина, а как ты себя вёл, когда напился вчера? Стыдно даже подумать! Во-вторых, ещё никогда мои подданные не видели меня трезвым, поэтому они думают, что я трезв, когда я пьян, а будь я трезв, они бы подумали, что я напился. В-третьих, королю вообще ничто не вредит, совершенно ничто... Ослепительный свет его трансцендентального величия падает на всё, что он творит, он так велик, что и тени превращает в сияние. Чувствуешь ли ты хотя бы крупицу того, что это значит, ощущать себя королём? Чёрта с два ты что-то чувствуешь! Ты народ, Змей, ’народ с тупым взглядом’, как говорит Ницше. Кто был твой отец, а? Небось, колбасник? А твоя мать лоскутница?
- Кажется, ты уже пьян, как скотина. Всё равно: ты обещал дать мне шнапс и обязан держать своё слово!
- Сынок, я и не думал, что ты можешь быть так наивен! Неужели ты действительно такой отсталый, что веришь в то, что король обязан держать своё слово? Это народ держит слово, это его добродетель и его ярмо, и оно держит его в повиновении, как буйвола. А добродетель короля, наоборот, в том, чтобы не держать слова. Я никогда не держал слова в жизни, и горжусь этим, в этом есть действительное величие!
- О да, я восхищён и сражён наповал. До свидания! - И Змей пополз долой.
- Эй, эй, стой! - заревел король в страшном испуге. - Не принимай всех моих слов за чистую монету, глупец! Ну, иногда я всё-таки держал слово, например, когда знал, что не сдержать слова значит получить побои от руки наших скоропостижно скончавшихся. Стой! И шнапс, и еду ты получишь ещё сегодня вечером. Как только справимся с самым важным делом, в котором ты мне поможешь, я дам тебе выпить, а потом я даже готов слушать твои свинские сказки.
- И когда это будет?
- Где-то через три часа. Час мне понадобится, чтобы добраться до моей армии...
- Глупости! Ты доберёшься до своей армии за шесть секунд, если оседлаешь меня.
- Оседлать тебя? Да? - он остановился, растерявшись, но видно было, что мысль о том, чтобы оседлать Змея, была ему приятна. Новые, неизведанные идеи кипели в его муравьиной душе. - Что же, пожалуй. Страшновато, но тем больше величия. Ха! Какой несравненно внушительный вид у меня будет, когда я появлюсь перед своими войсками верхом на стометровом змеином лбу! Какого величия я добьюсь! Кто ещё осмелится восставать против меня? Да, всем бунтам конец после того, как они увидят меня верхом на таком коне! Быкомлечный, Шелкопряд и прочие, о которых я беспокоился ещё секунду назад, не имеют значения. Veniam, videbo или лучше videbo, vincam.1 Я обращусь к ним с речью, храбрый, как Зевс, и за минуту всё будет улажено! А потом я напьюсь с моей лошадкой до беспамятства, и мы как следует отметим великий день. И в будущем, когда я буду завоёвывать мир, я всегда буду ездить верхом на Змее и нашёптывать ему приказы прямо в ухо. В тысячу раз эффективней такая стратегия, чем подавать сигналы трубой! Хотя сидеть прямо на голове немного неприятно... Но я могу сидеть и на спине, в середине его туловища, а к уху провести телефон. Я построю там дворец из железобетона и разобью огромный сад с холмами, каскадами, запрудами, домашними и дикими животными, беседками, а ещё с прекрасными баядерами, на которых буду лежать, как на тёплых подушках, ведь там, на высоте трёхсот метров над смертными, должно быть весьма прохладно... Но довольно мечтать: не мечты, а дела приблизят меня к тому, о чём я мечтаю.
Хорошо же! Я удостаиваю тебя чести нести короля!
- Так забирайся уже! - сварливо сказал Змей. - Моя немыслимо комическая судьба хочет, чтобы я - а ведь я езжу верхом на вселенной, времени и бытии и даже на самом себе! - чтобы я был конём какому-то королю! И пусть я говорю себе, что в этом-то гротеске и заключается божественное начало, мне нелегко подчиниться. Но на всё моя старая добрая божья воля, и да свершается моя воля во веки веков.
Король Вшивий бесстрашно вскарабкался на голову-гору и приказал трубачу и его кузнечику взобраться вслед за ним.
- Иди очень медленно! - крикнул он Змею. - От твоей скорости зависит судьба моего государства!
Вокруг него поднялся ураган: это Змей медленно пополз в сторону муравьиного лагеря.