И от жалости к самому себе и от восхищения собственной добротой он завыл, как шакал, и вся армия за ним вслед. Чтобы развеселиться, он снова потянулся за фляжкой, его глаза заблестели, и он продолжил.
- Я ещё многое хотел бы вам сказать. Например, что я образую новое министерство, министерство по перегонке шнапса, которое возглавит ’специалист’, чин которого будет соответствовать бывшему премьер-министру. А ещё - а ещё - короче говоря, я скотски пьян и потому заканчиваю речь: как император Нерон дал своему народу десять заповедей на горе Синай, так и я даю вам теперь десять, а точнее -всего одну заповедь, потому что десять заповедей это ерунда; достаточно одной, в ней - вся мораль человечества, и звучит она так: ’Повинуйтесь королю!’ Только я знаю, что плохо, а что хорошо, я непогрешим, и кто слушается меня, поступает правильно. А если вы будете поступать по собственному разумению, то всё будете делать не так, шакалы!
и А
Теперь принесите мне еды для моего канцлера, побольше рома и шампанского, и ещё две трубки и табаку. Мой канцлер нагло сломал мою старую трубку, но сегодняшний день мы должны отмечать до беспамятства. Армия пусть отправляется восвояси; сегодняшний поход показал, что армия нам не нужна. Скоро я сам предприму такие походы, что всё былое по сравнению с ними покажется детской игрой. Принц Лукиан, до моего возвращения я поручаю тебе руководить страной. Ты злой и опасный пёс, но я всё равно тебя люблю, потому что ты не притворяешься, умеешь и посмеяться, и выпить, и у тебя достаточно ума, чтобы понять, что в нынешней ситуации тебе следует быть на моей стороне. Постройтесь - и марш! Жалкое отребье! И пускай все капеллы играют марш, которого много лет не было слышно: ’Король Вшивий, бог на земле!’
Муравьи принесли и положили на спину Змея двух морских свинок и кошку, табак с трубками и множество ромовых фляжек и бутылок шампанского. Сомкнув ряды и крича королю «виват», армия двинулась на восток. Сорок капелл затянули торжественный гимн королю, который мы, может быть, когда-нибудь запишем, если немецкое стихосложение достигнет нужных высот, если нам захочется и если Бёлеру не вздумается написать музыку и слова к этому гимну прежде нас.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Было уже пять часов пополудни. Солнце, утомившись смотреть на ни с чем не сравнимые события сегодняшнего дня и собираясь на покой, укуталось в дымку, словно превратившись в куколку насекомого. И великий король тоже уже почти засыпал, лёжа на змеином черепе, не произнося ни слова и отдыхая. Музыка жутковатого гимна засыпала в синих усталых долинах.
- Ну, так что же с выпивкой и закуской? - внезапно нарушил сладкую дремоту короля его ужасный конь.
- Что? Да... Было бы мудрее лечь поспать. Но я должен праздновать этот день до беспамятства, пусть я и выпил уже больше, чем нужно. Давай для начала покинем это место, свидетель моего унижения! Неси меня к границам моего королевства!
- С удовольствием. Почти весь день я провёл без движения. Мне нужна большая прогулка, чтобы потом рассказывать тебе сказки с удовольствием. Я отнесу тебя к морю Замбези, договорились?
- Ты ума лишился? Проехать треть земного шара! И оказаться среди врагов, которые сразу разорвут меня на части?
- Минуту туда, минуту обратно - стоит только захотеть. И какая тебе может грозить опасность от муравьёв, когда ты со мной?
- Правда, но мне всё равно страшно. Какая чудовищная, пусть и привлекательная идея... Кто бы мог на такое решиться?
- Так решайся же! Чудовищное - это стихия того, кто рождён вершить великие дела. По-настоящему великий человек боится только самой мысли о том, что он может испугаться. Ты произнёс отличную речь, да
и дела твои сегодня неплохи, и теперь я и вправду не очень стыжусь того, что служу тебе. Я понял, что даже в цезаре есть что-то от слепого Змея. Не отступай, и, может быть, когда-нибудь ты, как и я, возрадуешься синему псу, бивагинальному слизистому мешку и свинцовому медяку!
- Хорошо, я решился! Я должен вести себя так, как предначертано судьбой. Судьба творит великого человека, как великий человек творит свою судьбу. То, что я наврал народу, чудесно превратилось в истину: старый Вшивий умер и породил, умирая, нового Вшивия - меня! Я отказываюсь от прежнего имени и отныне именую себя иначе: Геодеус! Долой отсюда - и в Отродию! Там ты уляжешься на берегу моря, глядя на город городов и доставая хвостом до огнедышащей горы. Там, где дух мура-вейства глядит из бездонного синего неба на благоухающую землю, полную волшебных воспоминаний, только там мы найдём достойное место для нашего торжества! Поверни направо и потом всё время прямо!