И сейчас у меня такой аттракцион в квадрате – Том и первокурсник Лешка. И если первокурсника можно задавить авторитетом и припахать куда угодно, то с Томом такой номер не пройдет – вон, отобрал у меня кочергу и усердно ковыряет костер. Котел бы с решетки не свалил, а то обварится еще… Я усмехнулась про себя, удивляясь возникшему порыву нежности. Надо же – с момента развода с Артемом я не замечала за собой такого. Видимо, все-таки влюбилась. Немудрено, но так не к месту…
Дежурство выдалось на удивление спокойным – ни тебе подгоревших макарон на ужин, ни воплей об обожженных пальцах и других частях тела… И ни одной жалобы! Даже скучно… Наблюдая, как Лешка домывает тарелки, я вспоминала свое первое дежурство – овсяную кашу с пеплом, рыбный суп с клецками из подгоревшего и слипшегося лука… Единственное, что мне удалось в тот день – гречка. Рассыпчатая, ароматная… целый здоровенный котел, который потом отряд доедал всю ночь.
От воспоминаний меня оторвал Том, подошедший сзади и уверенным движением обнявший меня за талию. Делал он уже это не первый раз за день, в том числе и на глазах у всего отряда, что вызывало у большинства – любопытство, у Алисы и шефа – улыбки, а Серегу я с завтрака не видела.
- Даш, мы на реку идем? А то стемнеет скоро.
- Да, Леху дождемся – ему нельзя одному из лагеря уходить. Только с кем-то из старших или с шефом, - я откинулась на него, позволив сцепить руки в кольцо.
- Дарья Сергеевна, вы идите, я не пойду, - Леха вытер руки полотенцем и взялся за тазик с целью отправить его содержимое в помойное ведро. Правильно – нечего всякую дрянь под кустами лить!
- Ты английский знаешь? – я приятно удивилась, глядя на практиканта.
- Слово «река» понять несложно! – он улыбнулся мне в ответ. – Я спать пойду, на речку утром сбегаю с народом – сил нет.
- Ну, ладно. Отдыхай. Спасибо за хорошее дежурство, - я высвободилась из кольца обнимающих меня рук и протянула одну ладонь Тому, а вторую – Лешке. – теперь, по традиции, надо сообщить, что наше дежурство окончено и в свои права вступает ночная стража.
Дружный вопль «Мы отдежурили!», сдобренный английским акцентом, разорвал начинающий темнеть воздух.
На реку мы с Томом пришли уже почти в темноте. Мне это никогда не мешало – даже вода теплее кажется, а Тому… а ему все в новинку, вот пусть и впечатляется!
Стянув рубашку и живописно повесив ее на ближайший куст, я прихватила с собой шампунь и направилась в воду. В течение по темноте не полезу – слишком опасно, так, искупаюсь в заводи у больших камней. Справа от меня раздался плеск – Том решил присоединиться. Кстати, он быстро привык к холодной воде и периодически «воспитывал» практиканток, помогая закидывать в воду особо строптивых. Но это имело эффект! Да еще какой – после такого купания девочки становились образцовыми практикантками! Хоть картины пиши.
Я намылила голову и вспомнила, что забыла в лагере ковшик, которым обычно промывала после шампуня волосы. Придется нырять. Вот блин! Ладно, не впервой… Я набрала побольше воздуха и опустилась на корточки, усиленно замотав головой. Представляю, что там на поверхности творится… Проделав процедуру пару раз, я решила, что достаточно, и направилась в сторону берега, на котором меня уже ждал Том.
Луна еще не вышла, и я видела только его темную высокую фигуру. Он стоял у края воды, широко расставив ноги. Даже в темноте было видно, как хорошо он сложен. И с этим мужчиной - я, черт возьми… И я не против повторить! Очень не против.
Я вышла на теплый от дневного солнца песок (или после ледяной катунской воды он таким мне показался) и отжала волосы. Я же полотенце на камень складывала вроде?..
- Держи. Нет, не так, подожди, - Том укутал меня полотенцем и прижал к себе. По его груди сбегали капельки воды, падающие с волос, и я растерла их щекой. Прижалась к Тому, впитывая запах его кожи и воды, стараясь его запомнить, отпечатать в своей памяти. Его пальцы прошлись по моим волосам, разбирая мокрые пряди, и легли на них всей пятерней, плотнее прижимая мою голову.
- Мы едем завтра?
- Да, выдвигаемся в обед – шеф сдвинул выезд, чтобы успеть вернуться и провести твое посвящение.
- Посвящение?
- В археологи, - я начинаю хитро улыбаться, что не преминуло привлечь внимание держащего меня Тома.
- И что там будет?
- Много чего, - я выдержала многозначительную паузу, - Испытания прочности тела и духа. И клеймо на задницу, как высшая точка!
- Клеймо?!
- Даааа! – я начала тихо хихикать, - Его ставят всем, кто пройдет Посвящение до конца.
- А у тебя есть?! – голос Тома выражает неподдельное удивление, смешанное с толикой страха.
- Тебе показать?!
- Покажи!
- Утром – сейчас мою задницу разглядывать несколько неудобно… И темно.
- Оно у тебя… - Том начинает чуть заикаться, а я хохотать. – Так вот что это за шрам…
Теперь краснею и давлюсь собственным смехом уже я. Надо же. Шрам-то почти зажил, столько лет прошло!
- Ладно, пошли в лагерь – а то простынем…
В лагерь мы шли в молчании. Остановившись у палаток, мы остановились, глядя друг на друга. Я не перетаскивала свои вещи из палатки Алисы, а Том…
- Иди сюда. Пожалуйста, - Том протянул мне руку.
Не позвал бы – я бы ушла к Алисе. Не могу я вот так, даже после проведенной вместе ночи, забраться к нему под бок.
Забравшись в палатку, я устроилась в уголке и начала заплетать волосы в косу, наблюдая за тем, как Том устраивает нам лежбище.
- Зачем ты заплетаешь волосы?
- Чтобы ты с утра громко не смеялся, - я закинула мокрую косу за спину. – Просто, если оставить мокрые волосы в свободном состоянии, утром на голове будет тааааакое…
- С учетом того, чем я планирую заняться, боюсь, что и коса тебе не поможет… А ну, иди сюда! – Том в долю секунды оказывается рядом и сгребает меня одной рукой, недвусмысленно прижимая к себе. – Я весь день мечтал о том, чтобы остаться наедине.
Я запрокинула голову, изучая его лицо, сотканное из теней, отбрасываемых пологом палатки. Даже в темноте видны четко очерченные скулы и губы… Четкий овал лица, скульптурная, словно вылепленная светом и тенью шея… Была бы я против – меня бы здесь просто не было.
Я высвободила руку и провела пальцами по его щеке от губ до виска и обратно и почувствовала, как он улыбается. Чуть повернув голову, он поцеловал мои пальцы и потерся о них щекой уже сам, от чего меня захлестнула вторая за этот день волна нежности, но уже гораздо более сильная, чем предыдущая. Я подалась вперед и обняла его за шею, запуская пальцы в еще влажные после купания волосы. Руки Тома прошлась по моей спине, собирая ткань явно большой мне рубашки в гармошку, и забрались под нее, заставляя меня слегка вздрагивать от прикосновений прохладных пальцев. Я почувствовала его губы на своей шее и ощутила, как он расстегивает пуговицы на рубашке и начинает расправляться с завязками так и не снятого мной на берегу купальника…
Утро застало нас завернувшимися в огромный спальник Тома и греющими друг друга теплом тел. Я проснулась оттого, что Том сильнее сжал руки, и боялась пошевелиться, чтобы не потревожить его.
Мне было хорошо и грустно одновременно. Сегодня мы уйдем в первый перегон до места разведки. Я не случайно уговорила шефа разрешить Тому поехать в эту разведку, хотя обычно так далеко новичков не берут. Мы поедем в долину реки Чулышман**, за перевал Кату-Ярык*** – один из самых сложных, но самых красивых перевалов. Я не могу не показать Тому эту красоту. И… я не могу уехать в эту разведку без него. Я вообще слабо представляю, что буду делать, когда он уедет…