— Это все из-за моих родителей. Они очень красивые люди. Мама всегда ревновала отца. Она считала его лучше какого-либо божества. И была очень ревнивой. Каждый раз, когда на него смотрели женщины, у неё случались дикие припадки ревности. Отец сначала отрицал её слова, потом игнорировал. В результате ему надоело, что его безвинно обвиняют. Всё было бы ничего, если бы она не хвастала своими любовниками перед ним. Отец не выдержал и тоже стал
изменять. У них это было что-то вроде соревнований. Кто кого переплюнет.
Девушка горько усмехнулась и слегка пошевелилась.
— И когда это началось?
— После нашего рождения. Мама всегда говорила, что мы были причиной её несчастий. Если бы мы не родились, у неё бы не испортилась фигура и тому подобное.
— Ты поэтому не говорила мне, о своих чувствах?
— Я не хотела влюбиться в тебя, чтобы потом страдать от твоих измен, которые непременно последовали бы. Ты ведь великолепен. У меня дух захватывает от тебя. Наверняка тоже чувствуют и другие девушки.
— Мне никто и никогда не нужен был так как ты, — проникновенно произнёс Николас, вставая со стула и приближаясь к ней.
"Раньше он никогда не ходил во сне", — подумала Эмма, прежде чем кровать прогнулась под его весом. Она почувствовала, как его тёплая рука коснулась её щеки, плавно опускаясь к шее.
— Я не хочу, чтобы этот сон закончился, — чуть не плача прошептала девушка, прижимаясь к его руке.
— Это не сон, моя принцесса.
— Принцесса? — Эмма резко села на кровати. Она посмотрела на сидящего рядом человека. А потом ущипнула себя за руку и вскрикнула. — Я не сплю?
— Да.
— Ты в этом уверен? — удивлённо спросила Эмма. Голова закружилась, сердце пустилось вскачь, в ушах зашумело.
Николас рассмеялся:
— Конечно, я в этом уверен.
Девушка вздрогнула от его смеха. Так мог смеяться только Николас из её сна. Девушка потрясла головой. Тяжёлая коса плавно заскользила по спине. Она ничего не понимала, и совсем запуталась. Мужчина поднялся и подошёл к окну. Она зажмурилась, когда он отодвинул шторы и яркий свет больно ударил в глаза. Присмотревшись, она действительно увидела предмет своих грёз и страданий.
— Николас! — Эмма бросилась к нему и повисла на шее, целуя его подбородок и шею.
— Осторожно, я хоть и Бессмертный, но мне всё равно нужно время, чтобы вылечить сломанные кости после боя.
— Боя? Какого боя? — девушка как ненормальная стала расстегивать его рубашку, чтобы убедиться, что он не пострадал. На его прекрасно волнующей груди не было ни одной царапины, ни одного синяка. Она легонько провела пальцем по его груди, вырвав утробный жалобный стон. — Тебе больно?
— Немного.
— У тебя сломаны ребра? Почему на тебе нет повязок? — обеспокоенно допытывалась девушка.
— Потому, что я Бессмертный, — настойчиво произнёс мужчина, ожидая её реакции.
— Ты наверно больно ударился головой и бредишь. Или брежу я и мне снова сниться сон?
— Это не сон. Эмма, ты должна мне поверить, — Николас слегка встряхнул её. — Пойдём в библиотеку. Вам двоим это будет легче принять.
— Что принять?
— То, что мы с братом Бессмертные.
— Перестань повторять это слово, — капризно повторила Эмма. Она никак не могла отделаться от чувства, что спит. А голова по-прежнему кружилась. Девушка выдохнула. Наверняка она напилась с Родионом, после того как Николас ушёл. Эмма споткнулась. Она не помнила, что бы она пила и тем более не помнила, что было после того как ушёл Николас. Она старательно напрягала память, но от усилий голова разболелась ещё больше.
— Бессмертный, Бессмертный, Бессмертный. Чем быстрее ты свыкнешься с этой мыслью, тем лучше, — горько усмехнулся мужчина.
Элоиза вновь почувствовала беспокойство. Но на этот раз оно не было таким сильным. Она стала припоминать события вчерашнего дня. Она помнила, что Вольдемар ушёл, а вот что стало со Степаном? И она не помнила, чтобы ложилась спать. Это было очень странно. Девушка осторожно пошевелилась. А потом медленно встала. Голову отяжеляла длинная коса, на которую она уставилась как на змею.
Эли недоверчиво погладила волосы, а затем осмотрелась по сторонам. Это была комната Вольдемара из её сна. Девушка поспешила к окну, за которым слышалось пение птиц, от которого она отвыкла.
— Вы уже проснулись моя маленькая девочка? — вежливо поинтересовался Вольдемар.
Эли обернулась на голос, а потом посмотрела на себя. Она была в той самой бирюзовой юбке.
— Вы немого будете путаться в событиях, но мы настоящие, — объяснил мужчина, внимательно посмотрев на растерянную девушку.