- А ну разошлись, суки, - орал я, врываясь на поле брани и размахивая внушительным дрыном. - Ну ладно, сами напросились, - успокоил я себя, поняв, что призыв не услышан.
Хрясть, и первый противник, завывая от боли, валится на землю. Бабах - второй.
Упс, и в руках у меня остается ровно половина аргумента. Но меня было уже не остановить.
- Завалю, суки. А ну разошлись, я сказал! - завопил я, яростно размахивая обломком забора.
- Э э э. Полегче, дядя, - попыталась утихомирить меня охеревшая от такого развития событий толпа.
- От Чижика отошли!
К моему удивлению, гопота смирилась. Местные пацаны, превышающие нас и по числу, и по трезвости просто отошли подальше, достав мобильники, направили их на меня.
- Чижик, вставай. Валим, - потряс за плечо малого, смекнув, что бить не будут, но дело запахло жареным.
Чижик, корчась от боли, поднялся и испуганно озираясь, спрятался за мою спину.
- Ты дурак? Мотик заводи, - подбодрил я мальца.
И кто бы что не говорил, а советская техника по любому чувствует обстановку и ситуацию. Ибо, как объяснить то, что капризная «Чезетка» в этот раз завелась с полтычка.
Поняв, что развлечения не будет, а халява решила помахать им хвостом, часть местных, спрятав мобильники, направилась в нашу сторону.
- А ну отвалили, нах, - попросил я, вежливо улыбаясь. - Панкс нот дэд, он так пахнет, - заверил я пацанов. - Могу показать.
Деревенские опешили. Но мне этих секунд и не хватало.
Воспользовавшись замешательством, я снял с подножки свою старушку и тихим ходом направился в сторону родного села.
- Кабан, они сваливают, - услышал я за спиной.
- А, мля. Вали козлов, - завопил Кабан.
Выжав сцепление и включив передачу, я с места рванул так, что мне бы позавидовал любой легкоатлет.
- Бля, новый аккумулятор завтра же поставлю, только заведись! Ну, милая, давай! - умолял я свою старушку, бросая сцепление.
Верная «Ява» меня не подвела. Чихнув на догоняющих нас шалопаев сизым облаком, старушка радостно тарахтя, повезла меня вслед за Чижиком. Догнал я его километров через пять.
- Спасибо, что спас, - вытирая слезы и кровь, сочившуюся из разбитого носа, пробубнил малой.
- Было бы за что, - напустив на себя важности, расплылся я. – Ты-то тоже молодец. Не зассал. Вот только батей зря прикрывался. Потому и огрёб.
- В смысле?
- За базар самому отвечать нужно, а тех, кто косячит и потом за чужой жопой прячется, обычно кулаками воспитывают, – чиркая зажигалкой, уточнил я. – В деревне всегда так было. А ты как не местный.
- Я в лицее престижном учусь. А летом мать меня постоянно в специальные лагеря для талантливых детей отправляла. А там морды не бьют, - шмыгнул носом Чижик. – Я на деревенской-то дискотеке и не был никогда. У меня в деревне даже друзей-то нет. Так. Знакомые, которые только из-за батиного вискаря со мной общаются.
- А в этом году чего не поехал? - неподдельно удивился я.
- Батя не пустил. Сказал, что характер нужно вырабатывать, а не с дебилами якшаться. Вручил ключи от мотоцикла и велел взрослеть.
- Узнаю Саныча, - улыбнулся я.
- Гад он,. Бросил, как кутенка в водоворот событий, а дальше сам, - взвизгнул Чижик и из глаз его нескончаемым потоком полились слёзы.
Он плакал, словно первоклассник, выучивший урок, но из-за плохого настроения учителя, получивший двойку.
- Ты чего ревешь то? – не въехал я.
- Тебе не понять, ты вон какой крутой, - всхлипывая, протянул Чижик.
- Нормальный я. Понимаешь…
Я задумчиво тер подбородок, подбирая слова, которые кратко и ёмко опишут мое взросление и подбодрят юнца.
- Я знаешь, что сейчас понял? У нас с тобой, если откинуть материальные аспекты, так-то, много общего, - огорошил я Чижика. – Это я уже в городе научился не стрематься от любого кипиша и понял, когда нужно брать ситуацию в свои руки, а когда лучше валить лесом. Когда мы с твоим батей отжигали, я ж младше тебя был. И все было совсем не так радужно, как ты себе это представляешь.
Я улыбнулся, показывая мальцу свое расположение и соучастие.
- Меня пацаны никогда как равного не воспринимали. Ты пойми, это нормально всё. Сыкотно тебе, ситуация стремная или ещё что. Это у всех было. Это опыт. И без него никак. Если тебе сейчас всё на блюдечке подавать, ты потом сам нихрена не сможешь, - философствовал я. – Получил по мордасам, в следующий раз по-другому поступишь. А если тебя отмазали, ты со временем берега перестанешь видеть, вместо кулака, прилетевшего по морде, в тебе пару лишних дырок могут наделать. Батя твой потом конечно разберётся, но тебе это уже не поможет.