Раздосадованный Чиж от злости даже зубами скрипнул.
Ситуация развивалась следующим образом. Благодаря бабкиному самогону на апельсиновых корках и мочёным яблокам на закусь, у Саныча получилось справиться со стрессом и принять новый образ сына. Но, то ли с дозировкой лекарства я не рассчитал, то ли образ панковский у нас заразительный получился…
Короче. Саныч, как и я, решил скрафтить вайб нашей молодости. Это Чиж, постигший сетевой дзен, так выразился парой часов ранее.
Мне-то на это было абсолютно пофиг. В принципе, я где-то даже был «За». А вот новоявленный панк по этому поводу выразил категорический протест.
- Бать, ты же уважаемый человек. Авторитет! Пример для школьников, в конце концов, - сыпал он фактами. - Куда ты собрался? Ну не поймут тебя. Может тебе с Саньком в город потусить съездить? Оторветесь в закрытом заведении подальше от местных глаз, как ты любишь. А я в одну каску в Любавино съезжу. Так сказать, пройду боевое крещение. А огребу, за помощью не прибегу. Ты же этого хотел?
Фермер такие весомые аргументы вроде разделял и даже поддерживал. Но чёрт нас дёрнул за язык про вчерашнюю пьянку заговорить. И всё.
Идеалистические образы разнузданного веселья, да дополненные бабкиным самогоном, и разыгравшейся фантазией, перевесили весь здравый смысл, и окончательно затуманили расчетливый мозг, дорвавшегося до самогона Саныча.
- Ты же старый, чтобы по сельским дискотекам разъезжать, - выдал Чиж последний аргумент, совершенно не переживая за последствия.
- Короче так, - отрезал замотивированный самогоном, воспоминаниями и своими хотелками фермер, почесывая свое внушительное пузо, когда ситуация перестала его забавлять, а Чиж окончательно попутал берега. - Надоело мне примером быть. Авторитет в отрыв желает. Простой жизни хочу. Без пафоса и помпы! В краткосрочный запой. Мля! В отпуск ухожу! А колхозом пусть агроном рулит. Он любит понты кидать. В поля в пиджаке и галстуке ездит. Дебил институтский. Вот пусть делом, а не прикидом и доказывает свою полезность.
Поняв, что все его доводы бессмысленны, Чиж горестно вздохнул.
- Бать, зря ты это делаешь, - буркнул он.
- Во! Вот именно с этих слов в моей бурной молодости и начинались все лучшие приключения, - пьяно жестикулируя руками и активно изображая на своем лице весь спектр радостных эмоций, выдал Саныч. - Задрали вы со своими нравоучениями. То нельзя, это нельзя. Так не делай, с тем не говори, - разошелся он. - Бабки есть, гуляй рванина, а на последствия насрать.
Глядя на распоясавшегося отца, Чиж чуть не плакал.
- Да не очкуй ты. Мамке ничего не расскажу, - подмигнул он сыну. - С нравоучениями приставать не буду. Да и интересно мне, чего там за Ксюха такая… И почему я её не знаю. А по логике, должен знать, если она наша ровесница.
После этих слов малой погрустнел ещё больше.
- Да не буду я вам мешать. Сказал же уже. Так, одним глазком гляну и всё, - скрестив руки в примирительном жесте, заверил Саныч. - Ну, подскажу, если что. Личным примером покажу. А то, поди куда вставлять-то только на картинке и видел, - заржал местный олигарх, приобняв сына. - А там, глядишь, может и мачеха у тебя появится. Неофициальная, конечно.
Чижа перспектива не то что обломила, а натурально взбесила. В отличие от Саныча, не готов он был к такой резкой перемене семейных ценностей. А вот фермер от таких мыслей аж молодеть начал. Как говорится, прямо на глазах: в его взгляде появились огоньки, а с лица не сходила пошлая улыбка.
Или самогон бабкин на него так подействовал.
- Бать, а если тебя рабочие твои впалят? – выдал Чиж последний аргумент. - Ты ж со своими работягами то не пьешь, да и им запрещаешь квасить? А тут они увидят, как ты на лавочке самогонку киряешь, с кем попало, и всё. Весь авторитет, наработанный годами, накрылся.
- У меня из любавинских, на самом деле, никто не работает. Принципиально не беру. В сравнении с нашими, они ленивые, - пафосно провозгласил фермер. – По бумагам, для налоговой, они есть, а по факту – нет, - буркнул Саныч и осекся, оглядываясь по сторонам.
Видать, всё же несмотря на свой авторитет, не все ему были по барабану и не всё он мог разрулить.
- В жизни каждого из нас были моменты, за которые очень стыдно. А когда ты их потом вспоминаешь, кажется, что эту дичь творил не ты. Ну не мог ты такого сделать. Чисто физически. Однако ж, сделал, - с многозначительным видом изрек я. - Но именно эти моменты в припадке ностальгии вспоминают чаще всего. Так если ты взрослый и состоявшийся, а дичь не противоречит уголовному кодексу, то почему бы ее не учудить? – принял я сторону старого друга, чуя приятные бонусы.