СЕРГЕЙ. – Да.
МАРИНА. – Очень?
СЕРГЕЙ. – Очень, очень, очень… ( Нежно обнимает Марину, целует. Потом откидывается на подушку, курит. )
МАРИНА. – Ты стал таким чутким, чувственным.
СЕРГЕЙ. – А раньше не был?
МАРИНА. – Нет.
СЕРГЕЙ. – Почему это…
МАРИНА. – Не знаю… Может быть мы еще не привыкли тогда друг к другу… Я помню, что я тебя постоянно хотела и очень злилась, что чего-то не получается…
СЕРГЕЙ. – Вот думала - попала…
МАРИНА. – Ага.
СЕРГЕЙ. – И когда же все получилось, по-твоему?
МАРИНА. – Когда мы сняли эту квартиру… Не знаю, может меня напрягало до этого, что мы трахаемся у твоего друга, этого гомика… С которым ты спал, кстати…
СЕРГЕЙ. – Я с ним не спал.
МАРИНА. – Спал, спал, ты рассказывал.
СЕРГЕЙ. – Я не спал с ним.
МАРИНА. – Спал… Ты его трахал в попу, да? Скажи.
СЕРГЕЙ (вскакивает). – Фу! Какая ты дура… Я его не трахал! Ни он, ни я, никто никого не трахал!
МАРИНА. – Но ты же говорил, что спал с ним один раз.
СЕРГЕЙ. - Да, один раз я ради любопытства ему позволил… Кончил ему в рот! Все! Тьфу, противно… Пойми, мне так противно об этом вспоминать…
МАРИНА. – Ну, прости… Я просто боюсь… Я иногда тебя ревную не только к женщинам, но и к мужчинам.
СЕРГЕЙ. – Вот это совершенно напрасно. Марина, я нормальной ориентации! Мужчины меня не интересуют! Интересуют они меня в связи только с тобой, - я смотрю на кого бы ты могла запасть.
МАРИНА. – Никто мне кроме тебя не нужен. Я даже удивляюсь этому. Смотрю на мужчин и думаю, что лучше моего котика никого нет. Мой хороший (обнимает, ласкается). Что ты такой напряженный?
СЕРГЕЙ. – Да обломала ты меня с этим гомиком.
МАРИНА (раздраженно). – Ну, извини, ты же с ним трахался, не я!
СЕРГЕЙ (кричит). – Да не трахался я с ним, не трахался!
Пауза. Сергей сидит к Марине спиной. Дуются друг на друга.
МАРИНА. – Ну, все. Не дуйся на меня… Слышишь?.. Иди ко мне.
Сама начинает ласкаться к нему. Сергей не реагирует на ласки.
МАРИНА. – Все!.. Встаем, одеваемся… Так?
СЕРГЕЙ. – Да.
Марина встает, начинает одеваться.
МАРИНА (одеваясь). – Ты меня просто не любишь уже… Раньше ты шесть раз кончал, а теперь только два… Нам больше не надо видеться.
СЕРГЕЙ. – Да тебе больше от меня кроме траха ничего не нужно!
МАРИНА. – Конечно!
СЕРГЕЙ. – Иди к своему богатому мужу, живи его жизнью. А моей жизнью ты жить не хочешь. Тебя не волнуют мои проблемы.
МАРИНА. – Меня не волнуют твои проблемы? Ну, ты наглец! Я таких наглых еще не видела. Я сняла для тебя квартиру, я тебя фактически содержу, и ты еще не доволен.
СЕРГЕЙ. – Квартиру ты и для себя сняла тоже.
МАРИНА. – Все! Пошел на хуй. Не хочу тебя больше видеть.
Сергей вскакивает с кровати, преграждает дорогу к наружной двери, отталкивает Марину от двери. Между ними борьба. Наконец Сергей толкает Марину на кровать.
СЕРГЕЙ (стоя над ней). – Послушай, не надо вытирать об меня ноги. Это тебе я кажусь таким ничтожеством. Есть люди, которые считают иначе.
МАРИНА. – Да?! И где эти люди?
СЕРГЕЙ (после небольшой паузы). – Все! Пошла вон.
МАРИНА. – Что? Это ты пошел вон из моей квартиры! Чтоб завтра же духу здесь твоего не было!
СЕРГЕЙ (после небольшой паузы неожиданно спокойно, даже скорбно). – Хорошо… А пока уйди, пожалуйста.
Марина встает, уходит, хлопнув дверью. Сергей закрывает за ней, ходит по квартире. Через некоторое время звонок в дверь. Сергей подходит к глазку. Смотрит и не открывает дверь. Звонок все настойчивей. Наконец Сергей открывает. Разговаривает с Мариной через порог.
СЕРГЕЙ. – Что?
МАРИНА. – Ты можешь меня впустить?
СЕРГЕЙ. – Проходи. Это ведь твоя квартира.
МАРИНА (войдя). – Давай помиримся?
СЕРГЕЙ. – После того, что ты тут наговорила, я не смогу. Даже если б захотел. Ты просто меня уничтожила. Я понимаю, чем кажусь тебе, и это меня просто раздавливает. Ты не веришь мне. Не веришь тому, что я тебе говорю. Что мои картины будут продаваться, и будут стоить очень дорого. И что я занимаюсь главным делом своей жизни. И когда-нибудь все твои затраты окупятся. Моя совесть успокаивается именно этой мыслью. Этим знанием.
МАРИНА. – Ну, как можно это знать? Откуда ты знаешь, что ты гений? Это после смерти становится ясно. И то не сразу часто. И потом гении не говорят о себе, что они гении. Это смешно.
СЕРГЕЙ. – Ты вынуждаешь меня говорить об этом… И потом ты рассуждаешь как обыватель. Гений всегда знает, что он гений.
МАРИНА. – Не всегда… Не думаю, что Пушкин знал, что он гений.
СЕРГЕЙ. – Пушкин то и знал как раз таки. Он, может, не знал, что из него сделают такой фетиш. Хотя и это предполагал наверняка.
МАРИНА. – Не знаю… Когда ты начинаешь говорить о своей гениальности, мне начинает казаться, что у тебя не все в порядке с мозгами.
СЕРГЕЙ. – Я прекрасно тебя понимаю. Это ведь действительно странно, когда человек такое заявляет. Тем более это не подкреплено признанием. А женщины реагируют только на успех. Вот если б был уже миф обо мне, и ты бы слышала обо мне от других людей какой я гениальный, вот тогда бы ты поверила. И мне не нужно было унижаться по сути, говоря тебе, что я гений… На самом деле я просто отстаиваю свое человеческое достоинство.
МАРИНА. – По-моему, у тебя это пунктик… Ну, знаешь, как бывают у людей странности… Вроде нормальный человек, но временами что-то находит… Но я тебя все равно люблю.
СЕРГЕЙ. – Не знаю… Я иногда думаю, – это ведь хорошо, что ты меня любишь таким, какой я есть. Без всякого антуража. Ты ведь полюбила меня, а не то, что меня могло бы окружать, будь я знаменит, допустим.
МАРИНА. – Конечно. Я и без этого знаю, что ты лучше всех ( трогает рукой пах Сергея). Я знаю, в чем ты действительно талантлив (ласкается к нему). Давай, извиняйся передо мной.
СЕРГЕЙ. – За что?
МАРИНА. – За то, что ты на меня накричал. Хватал меня так больно.
СЕРГЕЙ. – Ты меня сама обидела. Наговорила мне гадостей.
МАРИНА (возмущенно). – Я тебе гадостей наговорила? Ну, знаешь, ты все-таки наглый тип.
СЕРГЕЙ. – Ну, вот… Что, начнем сначала?
МАРИНА. – Да меня возмущает просто твой эгоцентризм.
СЕРГЕЙ. – Я не эгоцентричен. Мне так не кажется. Просто ты меня не понимаешь.
МАРИНА. – Но тогда и ты меня не понимаешь.
СЕРГЕЙ. – Наверно… У тебя свой взгляд на многие вещи, у меня свой.
МАРИНА. – Но ведь это нормально. Или ты хотел, чтобы я тебе заглядывала в рот и со всем соглашалась, чтобы ты ни говорил?
СЕРГЕЙ. – Нет. Но все-таки хочется большего понимания… Просто тебя уже воспитал другой человек.
МАРИНА. – Кто?
СЕРГЕЙ. – Аркадий. Ты на многие вещи смотришь его глазами. Он для тебя решающий авторитет.
МАРИНА. – Да, Аркадий умный человек.
СЕРГЕЙ. – Вот я и говорю, что ты уже воспитана другим мужчиной.
МАРИНА. – Ну, найди себе молоденькую дурочку и воспитывай ее. Пускай она тебе заглядывает в рот и все время говорит: «О, какой ты умный. О, какой ты гениальный!..» Знаешь, я это уже проходила. По второму кругу не хочу… Аркадий ведь мне тоже долго пудрил мозги… Я не смогу сейчас резко изменить свою жизнь, чтобы заниматься тобой. Для меня это означает начать все сначала… А я не готова… Да ты и сам не хочешь этого. Разве не так?