В. П. Городнов, А. В. Никифоров
ПУТЕШЕСТВИЕ В ТАЛЕХ
Редакционная коллегия
К. В. Малаховский (председатель),
А. Б. Давидсон, Н. Б. Зубков,
Г. Г. Котовский, И. А. Симония
Ответственный редактор
и автор послесловия
Е. С. Шерр
Фото авторов
© Главная редакция восточной литературы
издательства «Наука», 1976
Посвящается нашим сомалийским коллегам по экспедиции
ЭКСПЕДИЦИЯ ПРИСТУПАЕТ К РАБОТЕ
Экспедиция в Сомали подготавливалась очень долго Настолько долго, что некоторые скептики из Института Африки вообще перестали принимать ее всерьез, а юмористы из стенной газеты получили объект для нескончаемых шуток. За это время даже списали пришедший в негодность грузовик, предназначавшийся для экспедиции и длительное время ржавевший во дворе института. Кстати, как оказалось впоследствии, то, что мы от него избавились, облегчило наше пребывание в Сомали. В условиях ужасающего бездорожья Северного Сомали этот грузовик долго бы не продержался и подвел бы нас в самый неподходящий момент.
Организовать научную экспедицию для изучения истории национально-освободительной борьбы сомалийского народа предложил еще в начале шестидесятых годов известный советский африканист С. Р. Смирнов. В 1963 году он побывал в Сомали, где заручился поддержкой видного сомалийского просветителя Мусы Галаала и некоторых официальных лиц. Предложение об организации такой экспедиции прямо соответствовало духу и букве соглашения о развитии научных и культурных связей, заключенного между СССР и Сомалийской Республикой[1]. Однако, как сказано выше, практическое решение проблем, связанных с организацией экспедиции, затянулось. К сожалению, не дожил до экспедиции ее инициатор и вдохновитель — Сергей Руфович Смирнов, скончавшийся в 1969 году.
Причин того, что сборы экспедиции так затянулись, было много, и, пожалуй, одна из наиболее серьезных — политическое положение в самом Сомали. Несмотря на договоренность об организации совместной советско-сомалийской исторической экспедиции, сомалийская сторона явно не торопилась переходить от слов к делу.
Так было до конца 1969 года, точнее, до 21 октября 1969 года, когда прогрессивно настроенные офицеры сомалийской армии во главе с генерал-майором Мохамедом Сиадом Барре совершили революционный переворот и свергли вконец деградировавший и погрязший в коррупции режим.
Это событие имело прямое отношение к нашей экспедиции. Появилась надежда, что дело сдвинется с мертвой точки. Конечно, у Верховного революционного совета (ВРС) — высшего государственного органа Сомалийской Демократической Республики — были дела более важные и неотложные, чем наша экспедиция. Но уже в 1970 году стало ясно, что она состоится, и состоится скоро. И действительно, в июле 1971 года экспедиция в составе пятерых советских и двух сомалийских ученых начала работу в Сомали.
Сомалийская Демократическая Республика расположена на так называемом Африканском роге, острие которого — мыс Гвардафуй известен многим еще по школьному учебнику географии как вторая после мыса Хафун крайняя восточная точка Африканского континента.
Страна довольно большая: ее территория — шестьсот сорок тысяч квадратных километров — больше Англии, Италии и Португалии, вместе взятых. Население же крайне немногочисленно, даже меньше трех миллионов человек (по оценке 1973 года). По-видимому, неблагоприятные климатические и почвенные условия во многих районах страны сыграли известную роль в том, что в Сомали сравнительно мало жителей.
Все, кто писал о Сомали — путешественники, исследователи, журналисты, — неизменно подчеркивали скудость его природных ресурсов и как следствие этого — бедность населения. Действительно, если судить по доходу на душу населения — а этот показатель обычно выдвигался как главный довод, — то Сомали неизменно оказывалось в замыкающем ряду африканских стран. Создавалось представление о стране, лишенной внутренних источников развития, и это долгое время служило оправданием колониального господства итальянцев и англичан. Как всегда, следствие выдавалось за причину. А так ли уж бедна сомалийская земля?
Статистика свидетельствует: Сомали занимает одно из первых мест в Африке по количеству скота на душу населения. В стране свыше десяти миллионов голов скота, из которых почти три миллиона — крупный рогатый скот, два с половиной миллиона — верблюды и около пяти с половиной миллионов — овцы и козы. Беда в том, что хозяйства, в которых сосредоточивалось такое количество скота, являлись в основном натуральными, большинство населения вело кочевой образ жизни, и его вклад в общенациональную экономику был невелик.