Последняя посадка перед Могадишо — Аден. Город хорошо просматривается с высоты. Он небольшой, расположен прямо на берегу Аденского залива и с севера окружен сильно изрезанными остроконечными невысокими горами.
На аденском аэродроме тоже заметны перемены последних лет. Не видно самолетов с опознавательными знаками британских военно-воздушных сил, зато стоят самолеты с яркими эмблемами национальной авиакомпании Народной Демократической Республики Йемен. Ушли в прошлое времена, когда Аден был военной базой британских колонизаторов, дававшей им возможность держать под своим контролем районы Южной Аравии, Персидского залива и Восточной Африки. Ныне Аден из плацдарма колониализма превратился в оплот антиимпериалистической освободительной борьбы.
Самолет снова летит над Африкой. После двухчасового полета над красновато-желтыми, выжженными солнцем просторами Сомали наш ИЛ-18 снижается над Могадишо.
ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ — В МОГАДИШО
Могадишо — столица Сомали, расположенная в пятистах километрах к северу от экватора. Это конечный пункт нашего перелета из Москвы и начальный пункт, своего рода плацдарм, последующего путешествия в северную часть страны. Именно там находится Талех — один из главных объектов, которые должна изучить наша экспедиция. Но вот когда и как мы туда доберемся, во многом будет зависеть от того, как пойдут у нас дела в Могадишо.
А пока наш ИЛ-18 заходит на посадку со стороны Индийского океана. Взлетно-посадочная полоса проложена чуть ли не по берегу, и самолет последние метры летит над самой водой. Можно подумать, что он садится на воду. Но мы уже знакомы с особенностями посадки в Могадишо.
Выходим из самолета и вместо ожидаемой полуденной жары ощущаем почти московскую температуру середины лета — плюс двадцать семь градусов по Цельсию. Вспоминаем палящий зной Ходейды и облегченно вздыхаем. Дожди весеннего сезона гу принесли в Сомали прохладу.
Сразу же замечаем новое здание международного аэропорта, которого не было раньше, сравнительно небольшое, но достаточно просторное и удобное.
К нам подходит худощавый высокий сомалиец и на чистейшем русском языке говорит:
— Здравствуйте! Вы из Москвы, экспедиция?
В ответ мы пытаемся произнести приветствия по-сомалийски, но у нас получается хуже. Ахмед Артан — так зовут молодого сомалийца — смеется:
— Я же закончил филологический факультет МГУ. Давайте говорить по-русски. У нас теперь многие знают язык Ленина.
В правоте этих слов мы неоднократно убеждались в последующие пять месяцев, находясь в самых отдаленных уголках Сомали. А однажды были даже свидетелями того, как в городе Харгейса корейцы, приехавшие в Сомали для изучения возможности строительства цементного завода, объяснялись с сомалийцами… по-русски.
— Нет, я не член вашей экспедиции, — отвечает на наш вопрос Ахмед Артан. — Я работаю в министерстве образования и только встречаю вас. А сомалийские участники экспедиции еще не определены.
Жаль. Уж очень понравился нам и сам он, и его русская речь.
— А может, назначат вас?
— Вряд ли. Видите ли, я очень занят сейчас в комитете по разработке сомалийской письменности, а также подготовкой учебников.
Итак, мы в Могадишо.
Если говорить о первом впечатлении, то прежде всего поражает цветовая гамма города. Она складывается из трех основных цветов — синего, белого, зеленого. Синий цвет — это океан, присутствие которого ощущаешь все время, даже если непосредственно его не видишь, белый цвет — сам город с его зданиями и мечетями и, наконец, зеленый — деревья и сады, которые окружают почти каждый дом в центральной части Могадишо. Сочетание этих цветов придает городу неповторимую красоту. Со стороны океана Могадишо выглядит прекрасным островом, который вдруг возникает из волн. Вероятно, такое впечатление он произвел на первых европейцев, появившихся у его берегов в пятнадцатом веке. А начало истории Могадишо восходит к девятому иску. В двенадцатом — тринадцатом веках Могадишо стал крупным центром международной торговли на африканском побережье. Отсюда вывозились во многие страны Востока слоновая кость, шкуры диких животных, ароматические смолы. Могадишо вел оживленную торговлю с Персией и Китаем, ввозил знаменитый китайский фарфор эпохи Сун и Мин. В этот период Могадишо чеканил собственную монету. В городе жили и поселенцы — выходцы из Персии и Аравии. Приход португальцев в пятнадцатом веке расстроил налаженную веками торговлю. Занимаясь грабежом и пиратством вдоль восточноафриканского побережья, португальцы несколько раз пытались овладеть Могадишо, но безуспешно. Лишь в девятнадцатом веке султан Омана, подчинивший Занзибар, установил вассалитет над Могадишо. Однако это мало повлияло на внутреннюю жизнь города: по-прежнему процветали ремесла, велась торговля ладаном, миррой, шкурами — традиционными товарами сомалийского экспорта. Мало интересуясь сомалийским побережьем, султан Занзибара сначала сдал в аренду, а затем и продал территорию города итальянским компаниям, которые постепенно прибирали к рукам все побережье Сомали со стороны Индийского океана. В 1905 году итальянское правительство установило прямой контроль над всей областью, называвшейся тогда «Территория Бепадир», которая и послужила основой итальянской колонии.