— Я очень рад, — отвечал Чжун-ли, — что вы меня об этом спрашиваете… Да, мы это сделали… но на это были у нас весьма основательные причины. В то время, когда мы, отправившись на собрание бессмертных, переправлялись через море, вдруг Дун-хай Лун-ван без всякого повода с нашей стороны обидел одного из нас — Лань Цай-хэ, отняв у него драгоценную магическую нефритовую дощечку… Мало того, он схватил самого Ланя, увлек его в глубь моря, связал, как преступника, и посадил в темницу в своем дворце. Мы неоднократно обращались к Лун-вану, прося его возвратить нашего товарища и отдать вещь. Мало того, что Лун-ван не хотел возвратить нашей драгоценности, но, опираясь на силу войск лун-ванов всех остальных морей, он пошел войной на нас, скромных отшельников, и хотел своим могуществом оскорбить наше ничтожество… Конечно, этой угрозой он не мог нас испугать, вследствие чего и случилось все, что вам известно.
Не успел Чжун-ли докончить своих слов, как вдруг в рядах небесных воинов раздался сильный шум… Это прибыли генералы Ма и Чжао со своими отрядами и стали заходить в тыл ба-сяням, чтобы отрезать их от Лун-хуа.
— Это что же?! — закричал Чжун-ли. — Предательство, измена?..
Дун-бинь выхватил меч, Гуань и Вэнь также обнажили мечи, — и нельзя было разобрать, кто напал, кто кого ударил, но между небесными воеводами и двумя гениями начался жестокий бой.
Вэнь и Гуань оказались отличными воинами и, несмотря на все свое искусство, два гения не могли их одолеть. Бой продолжался с равным успехом для обеих сторон.
Видя это, Ма и Чжао, подкрепленные лун-вановскими войсками, ударили на ба-сяней сзади.
Тогда из группы гениев, не принимавших до сих пор участия в схватке, выступил вперед богатырь в полном одеянии верховного воеводы, в стеганом боевом платье с нашитыми стальными бляхами, с развевающимися флагами за спиной и двумя длинными фазаньими перьями на голове. Но в руках у него не было другого оружия, кроме длинной железной палки.
Вид его был так грозен, что ближайшие небесные воины невольно попятились от него в страхе…
Ба-сянь с удивлением узнали в этом богатыре дряхлого и немощного старца Ци-тянь Да-шэн…
Да-шэн пошел на наступавших с тыла Ма и Чжао, которые выделились из толпы своих войск и также пошли на старика. Оба воеводы скомандовали своим войскам и яростно напали на Да-шэна.
Старик поднял свою палку, взмахнул ею… и двадцать тысяч небесных войск было уничтожено.
Враги побледнели и онемели от испуга. Ма и Чжао хотели отдать приказание остальному войску немедленно отступить, но Да-шэн снова поднял палку… Тогда Ма и Чжао подняли мечи, чтобы защитить себя, но старик ударил по ним палкой, и оба меча небесных военачальников переломились пополам, как будто бы они были сделаны из дерева.
Вмешательство могучего старца воодушевило ба-сяней и сильно подняло их шансы на победу.
XIII
ПРИМИРЕНИЕ
В этот момент наивысшего напряжения вдруг в воздухе появились две благовещие фигуры, в которых как небесные воины, так и гении узнали великого Лао-цзюня и Жу-лай Фо — великого грядущего Будду, у которого сквозь распахнувшуюся одежду ясно был виден на груди священный, таинственный и могущественный на вечные времена иероглиф «вань».
— Стойте, — повелительно остановили сражающихся небожители, — остановите ваше оружие, мы вас примирим!..
Да-шэнь только что занес свой всесокрушающий жезл, взмах которого должен был погубить еще несколько десятков тысяч войска; увидев же наиболее чтимых не только на земле, но и на Небе существ и услыхав их слова, он удержал руку и опустил страшное оружие на землю.
Лао-цзюнь и Жу-лай разделили враждующие линии и заставили их немного отступить. Став между ними, божества сказали:
— Расскажите нам, что произошло?
Только что они успели это сказать, как все присутствующие увидели высоко в воздухе человеческую фигуру, со страшной быстротой приближающуюся на облаке к месту сражения. Это привлекло всеобщее внимание, потому что такой способ передвижения доступен, конечно, только высшим существам…
Когда прибывший дух был уже близ поверхности земли и задержал свой спуск, все присутствующие с изумлением узнали в прибывшем саму Гуань-инь Пу-сы, великую богиню-подательницу мира, милосердия, прощения и любви, укротительницу гнева и страстей…
Лао-цзюнь и Жу-лай поспешили навстречу богине и поддержали ее, когда она сходила с облака.
— Великая богиня, — с низким поклоном сказал Лао-цзюнь, — вы пришли как раз вовремя. Если бы вы немного опоздали — все равно пришлось бы посылать за вами, чтобы их примирить.