— Вы беляк?
Ардашев пожал плечами и выговорил:
— Я патриот России. А большевики — ненавистники всего русского народа, вооружённые антироссийской теорией немца Маркса, который ещё в «Учредительном Манифесте Международного Товарищества Рабочих» сетовал на европейские державы, попустительствующие, так называемой экспансии России, набирающей силы после Крымской войны. Помните?
— Допустим.
— Не хочу утомлять вас расхожими фразами Маркса о «славянских варварах», «иге славян» и «зловещей фигуре России». Скажу одно: вы совершенно правильно делаете, что боритесь с большевизмом экономическим путём. Я вас понимаю. И, в свою очередь, если вы захотите, сделаю всё возможное, чтобы обезопасить вашу семью от мести чекистов в любой стране, куда бы вас не занесла судьба. Или, как я сказал в самом начале, оставлю вас в покое после нескольких наших встреч и не буду мешать вашему бегству из советского представительства. Но для этого, дорогой Михаил Иосифович, мне понадобится ваша помощь.
— Какая именно?
— Я уже упоминал. Это сущая мелочь, всего лишь ответы на вопросы.
— Надеюсь, мне не придётся ничего подписывать?
— Ни в коем случае. Обязательство о сотрудничестве и неразглашении подписывают при вербовке. А мы — друзья и верим друг другу на слово. Вы поможете мне, я — вам. Согласны?
— Хорошо. Спрашивайте.
— С какой целью Стародворский прибыл в Ревель?
— Трудно сказать, — замялся Минор, — но, сдаётся мне, что его прислал сам Ленин.
— Даже так? — удивлённо приподняв голову, спросил Ардашев.
— Он как-то обмолвился, что давно знаком с Елизаровым, мужем Марии Ильиничны, сестры Ленина.
— Газеты писали, что в прошлом году он скончался.
— Да, от сыпняка.
— Итак, вы не ответили на мой вопрос.
— Какой, простите?
— Для чего Стародворский сюда приехал?
— Да откуда мне знать! — возмущённо вскинул руки чиновник.
— А я думал, что вы действительно хотите остаться целым и невредимым, дорожите семьёй и своим будущим благосостоянием, — глядя в лицо собеседника, выговорил Клим Пантелеевич и поднялся. — Жаль, что я в вас ошибся. Желаю здравствовать. Правда, протяните день-два, не больше.
— Постойте, куда вы? — Минор поднял умоляющий взгляд. — Могу я рассчитывать на вашу дискретность?
— Безусловно.
— Всё дело в золоте.
— В каком золоте? Ведь Эстония по условиям мирного договора его уже получила, — с сомнением проговорил Ардашев и вновь опустился на стул.
— Речь идёт о другом золоте, — вытирая грязным платком мокрый от пота лоб, пояснил дипломат. — Стародворский должен не только контролировать, но и снабжать валютой всё наши заграничные организации.
— Какие именно? И кто их возглавляет?
— Это коммерческие фирмы, контролируемые Коминтерном. В Лондоне — Красин, в Берлине — Копп, в Копенгагене — Литвинов. Кроме того, хватает и тайных отделений Коминтерна.
— Кто перевозит деньги?
— Либо дипкурьеры в вализах, либо командируемые в зарубежные страны посланники. Свои чемоданы они возят по всей Европе. Например, сюда не раз приезжал Александр Бронштейн, брат Льва Троцкого. Коминтерн не может существовать без денег, он прожорлив! Троцкий и Ленин грезят мировой революцией. А для её свершения нужно выпускать коммунистические газеты в Европе и Северо-Американских Штатах, снабжать оружием и листовками профессиональных революционеров, и для этого необходимы огромные суммы. Валюта, доставшаяся по наследству от царского режима, почти закончилась.
— В каком номере «Петербургской гостиницы» остановился Стародворский?
— Он поселился в «Золотом льве». Комната № 26. Там ему спокойнее. У него конфликт с Оржихом. К тому же Георгий Александрович прям, как Ильич, почти не пьёт и совсем не курит. Живёт бобылём. А Оржих, мало того, что хронический сифилитик, так ещё и попойки через день устраивает. Стародворский, как я понял, должен возглавить представительство в Эстонии вместо Оржиха. Осталось дождаться окончательного решения Совнаркома и Чичерина.
— Охрана у него есть?
— Нет. Латышские стрелки стерегут только «Петербургскую гостиницу».