- Ну кто бы сомневался? – задал я риторический вопрос самому себе.
- В чём? И чего это ты так хищно улыбаешься? Мне уже готовить кому-то гроб? – Зори с опаской и интересом глядел на мою довольную и предвкушающую ухмылку.
- Слишком много вопросов Зори, слишком много, но, так уж и быть отвечу сразу на все: «Да так, пустяки», - сказал я, входя в комнату. Там ещё, кажется, какая-то хиленькая защита стояла, но я её почти не заметил.
Зори лишь тяжко вздохнул и последовал за мной. Привык уже к моим закидонам, с детства же дружим.
Ясфира
- Вот, взгляни-ка, разлеглись тут! – сказал кто-то очень злой голосом подозрительно похожим на императорский. И капец, как громко сказал. Просто незаконно громко.
«Ну, вот зачем так голос повышать?! Форменное издевательство над правами спящих! Кстати, нужно будет утвердить закон о защите прав спящих граждан. Хотя… Мне сейчас даже дышать лень, не говоря уж о принятии законов.»
Каждое слово этого «кого-то» эхом повторялось у меня в голове. Каждый звук набатом звучал в ушах. А это утреннее чудовище и не думало отставать. Хам, честное слово хам!
– Вставайте и бистро приводите себя в порядок! Обе! – не дождавшись должного эффекта от своих слов, этот диктатор недоделанный, чтоб ему икалось целый день, вместо того, чтобы разбудить спящую красавицу нежным поцелуем, облил меня холодной водой. Ну да, о сохранности жизни своей печётся, у меня сейчас как раз утреннее похмелье со всеми вытекающими из этого последствиями. И ещё дико в комнату для девочек хочется, всё выпитое за вчера очень сильно просилось наружу тем самым путём, которым в меня попало, если вы понимаете, о чём я.
Я с визгом вскочила с места, слыша возле себя такой же пронзительный визг своей подруги-собутыльницы. Удивлённо на неё уставилась, пока не до конца вспомнив, что мы вчера делали и почему сейчас так плохо, а когда память таки соизволила вернуться, то я сокрушенно вздохнула и со словами: «Никогда больше столько пить не буду!» направилась в ванную, дабы не шокировать окружающих красотой и богатством своего внутреннего мира. Наш жестокий пробудчик с диктаторскими замашками вышел в коридор. Я, кстати, не рассмотрела, был то император или кто другой.
Память вернулась, но, к сожалению, не в полном объёме, примерно до того момента, как мы с Любасей друг другу на жизнь жаловались, потом как я утешала подругу, и ещё, кажется, мы какую-то авантюру затеяли, но это уже в тумане, а дальше, как отрезало. И с чего кому-то в выходной (на минуточку!) будить человека, бурно проведшего предыдущую ночь, скажите мне на милость?! У-у-у варвары бессердечные!
Об этом мне только предстояло узнать.
Приведя себя в более-менее божеский вид, я вышла из ванной и увидела, что в моей спальне прибавилось народу. Теперь там были ещё и Исик с Таюной. Любася куталась в моё тоненькое из-за тёплого климата одеялко и смотрела на Исика квадратными глазами. Глаза – это единственное, что не было укрыто одеялком, как щитом. Алхимик, кстати, выглядел очень уж довольным и радостным, словно ему только что сказали, что Дед Мороз таки существует и прямо сейчас отвалит ему кучу разных подарков за все годы игнора.
- Это какая-то ошибка, уверяю тебя! – неуверенно и немного испуганно говорила Любава Исику.
- Не может быть никакой ошибки, ты теперь моя жена, - светился, как новая монета, мой друг. – Вот, смотри, у нас браслеты узами связанны.
- Так, Исик, ану-ка вышел отсюда и бегом! – начала кричать я, хотя голова болела до сих пор, но на что только не пойдёшь ради любимой подруги. – Заявился в спальню к незамужним девицам, да ещё сутра-пораньше! Где твои манеры?!
- Я, конечно же, извиняюсь за то, что вмешиваюсь, но вообще-то вы обе уже связали себя узами брака, - это величество вошло в помещение (не спальня, а проходной двор какой-то!) и вставило свих пять копеек. – Да и не утро уже давно. Как раз обеденное время.
- Чего? – спросила я насмешливо. – У меня же и браслета обручального-то нет! – И я уверенно выставила вперёд свою левую руку, даже не глядя.
Асвар кашлянул в кулак. С намёком кашлянул. Я вопросительно на него посмотрела, а император кивком указал на мою руку, которую я всё так же держала перед собой. Посмотрела и, мягко сказать, офигела, увидев на этой самой конечности тонкий и красивый предмет гарнитура. – Ой!