- Это ты кого тут дурачком назвала?!
- Тебя, конечно-же! Это ж надо было додуматься бросать в гвардейцев свои зелья! А вдруг бы в меня попал?! И где только их столько напрятал?
- А как ещё я мог тебе помочь? Ты была в глубокой отключке, а я запаниковал! Знаешь, как страшно было?! Я же думал ты вообще уже того... - Исик провёл большим пальцем поперёк шеи.
- Я тебе дам "того"! Чтобы меня убить, надо ещё постараться! Какой-то десяток сонных заклинаний меня не возьмёт, - я гордо выпятила грудь и задрала подбородок, чем насмешила девочку. Ну и хорошо, что улыбается, а то сидела никакая, грустная и подавленная, а сейчас вон и зелёные глазки заблестели, и милые ямочки на щеках появились. Эх, её бы причесать,умыть да приодеть - красавица бы вышла писанная.
- Ну да, такую заразу ещё попробуй убить, скорее она тебя заживо сожрёт и не подавится, - ехидно согласился Исик.
Девочка не выдержала и засмеялась в полный голос с нашей маленькой дурашливой перепалки. М-м-м, а смех-то у неё какой звонкий, словно колокольчики звенят.
- Слушай, а зовут то тебя как, девочка? - спросил Исик.
- Таюна, - сквозь смех проговорила она.
- Приятно познакомиться. Я Исхан, для друзей Исик, а вон то чудовище - Яська, Ясфира то-есть, - приветливо скалясь представил нас этот... этот... Гад Гадский.
- Сам ты чудовище!
- А вот и нет, я симпатичный, - навёло бесспорный аргумент это белобрысое чудовище.
- То-есть, я по-твоему, уродина?! - я просто кипела от возмущения.
- Ну, не знаю... - задумался Исик. - Раньше, вроде, симпатичная была, а сейчас вон не волосы, а пакля, лицо всё грязное... А сейчас ещё и злое. Слушай, не смотри на меня так! И не подходи! Мне страшно! Караул! Убивают!
Лицедей хренов! На самом-то деле ему отнюдь не страшно. Я знаю. Он знает. А Таюна только ржёт, за живот ухватившись. Смешно ей... Пф... А мне, между прочим, обидно! А вы знаете насколько женская обида страшна? Нет? Счастливчик, значит. А вот этот индивид, который скалится так, что очень хочется поубавить количество передних и угловых зубов, о глубокой женской обиде узнает уже весьма скоро, уж я об этом позабочусь.
Просветительской деятельности в моём исполнении помешал угрюмый стражник, который смотрел на нас, как на врагов народа. Ну да, он тут на службе скучает, а мы в темнице веселимся. "Где справедливость?!" - должно быть вопрошает он у высших сил, молчаливых, как и всегда. Мне даже стало жаль бедолагу. До того момента, как он открыл рот.
- Быстро на выход! - рявкнул уставший стражник.
- А где же ваши манеры, дяденька? - просто не смогла удержать язык за зубами, каюсь.
Тот слегка подвис, неверяще глядя на меня, словно немая рабыня вдруг заговорила о восстании. Не знаю, почему, но именно эта ассоциация пришла мне в голову, как только я увидела прифигевшее выражение лица уже немолодого стражника. А когда до него дошла суть вопроса, он чуток того... разозлился. Сначала наорав на меня, а потом на всех нас, упомянув, какие мы все надоедливый сброд и грязь под ногтями великого императора, он выволок принципиально упирающуюся и отчаянно орущую меня из темницы, остальные вышли добровольно, прожигая старикашку, возомнившего себя невесть-кем, ненавидящими взглядами и шипя проклятья в его адрес.
Вот, что меня всегда удивляло в таких местах, так это то, что с людьми, нарушившими закон, обращаются так, словно они ничто и зовут их никак. Но они тоже личности, хоть и с иными понятиями о морали, и возвышаться над ними, пользуясь их беспомощностью по меньшей мере гадко. А сколько ещё уррродов измываются над тяжело больными, стариками и неспособными о себе самостоятельно позаботиться? С ними обращаются хуже, чем со зверьми! А какую ситуацию мы можем увидеть в школах? Учителя принуждают ребёнка делать то, что он не хочет. А в случае неповиновения ученику грозит жуткий моральный прессинг, плохие отметки в журнал и личная неприязнь учителя. И будь наш мир хоть триста раз цивилизованным, всё равно на отшибе найдутся такие заведения, где порка - это нормально и в порядке вещей. И никого не колышет, что ребёнок ощущает в тот момент, когда его унижают. А порка бывает не только физической, но и моральной, и тут я затрудняюсь сказать, что из этих двух больнее и унизительнее. Ведь морально поизмываться над ребёнком, выставить напоказ все его недостатки, показать, насколько он глуп, сделать врагом класса номер один, вобщем, указать зарвавшемуся поганцу его место, - это ведь в норме у некоторых "преподавателей". Ненавижу таких моральных уродов! Это происходит не во всех школах, конечно. Есть и нормальные учителя и вообще люди, которые не жалуются на жизнь, причитая, какие ученики все плохие и как с в таких сложных условиях им бедненьким сложно, эти люди нормально исполняют свои обязанности, за которые (на минуточку!) им платят деньги. Но всё это в основном школы, где учатся средний и высший классы общества, тоесть те, у кого есть деньги. И снова всё крутиться вокруг денег. Но почему?! Почему, если у людей нет средств, чтобы оплатить чьи-то услуги, то о них не нужно заботиться? И я сейчас не говорю о волонтёрстве, не о тех действительно самоотверженных людях, которые безсомненно заслуживают уважения, я толкую о стране. Почему страна не может позаботиться о своих гражданах? Ведь если страна - это мать, которую все стремятся защитить, то мы, получается, её дети, которые, судя по всему выше изложенному, ей нафиг не нужны. Тогда какой смысл? Зачем такой стране существовать? Тут уже одно из двух: либо она умрёт, либо же люди изменят её, сдеют такой, какой должна быть мать, любящей каждого своего сына и каждую дочь, заботливой и справедливой, способной наказывать за дело, но и прощать некоторые проступки.