— Не можете ли вы, доктор, объяснить мне этот удивительный феномен? — спросил Джонсон.
— Нет ничего проще, друг мой, — ответил доктор, — это явление повторяется довольно часто. Пловучие массы льда во время оттепелей отделяются друг от друга и носятся по морю. Мало-помалу они продвигаются к югу, где вода относительно теплее. Основание их, потрясаемое столкновениями с другими льдинами, начинает подтаивать и выкрашиваться, и наконец наступает минута, когда центр тяжести этих ледяных глыб перемещается и они опрокидываются. Если бы эта гора перекувырнулась двумя минутами позже, то при самом падении, конечно, обрушилась бы на бриг, и гибель наша была бы неизбежна.
IX
Новость
Наконец 30 апреля, в полдень, «Форвард» прошел Полярный круг на высоте Голстейнборгского мыса. На востоке высились живописные горы. Море казалось свободным. Ветер изменился на юго-восточный, и бриг под фок-стакселем, марселями, фоком и брамселями смело вошел в Баффинов залив.
День выдался на редкость спокойный, и экипаж мог немного передохнуть. Вокруг судна носилось и плавало множество птиц. Доктор заметил среди них птиц, напоминавших собой чирков, с черными шеями, крыльями и спинами и белой грудью. Они быстро ныряли и нередко оставались под водой больше сорока секунд.
Этот день не был бы ничем замечателен, если бы на бриге не произошло одно чрезвычайно странное событие.
В шесть часов утра, войдя в свою каюту после вахты, Шандон нашел на столе письмо со следующей надписью:
«Старшему лейтенанту брига «Форвард» Ричарду Шандону, Баффинов залив».
Шандон просто не верил своим глазам. Прежде чем распечатать конверт и прочесть странное послание, он позвал доктора, Джемса Уэлла и Джонсона и показал им письмо.
— Странно, — сказал Джонсон.
«Поразительно»,— подумал доктор.
— Наконец-то, — вскричал Шандон, — мы узнаем тайну!..
Он поспешно вскрыл конверт и прочитал следующее:
— «Капитан брига «Форвард» доволен хладнокровием, искусством и мужеством, выказанными матросами, офицерами и вами во время недавних событий, и просит вас объявить экипажу его благодарность.
Держите курс прямо на север, к заливу Мельвиля, откуда постарайтесь пройти в залив Смита.
Понедельник, 30 апреля, на высоте Голстейнборгского мыса».
— И больше ничего? — вскричал доктор.
— Ничего, — ответил Шандон.
Письмо выпало у него из рук.
— Этот фантастический капитан, — сказал Уэлл, — даже не говорит о своем намерении явиться на бриг. Из чего я заключаю, что мы никогда его не увидим.
— Но каким образом попало сюда это письмо? — спросил Джонсон.
Шандон молчал.
— Господин Уэлл прав,— ответил доктор, подняв письмо и поворачивая его во все стороны. — Капитан действительно не явится на бриг, и по очень простой причине...
— Что же это за причина? — с живостью спросил Шандон.
— А причина та, что он уже находится на бриге, — ответил доктор.
— На бриге?! — вскричал Шандон.— Что вы хотите этим сказать?
— Каким же образом иначе объяснить получение этого письма?
Джонсон кивнул головой в знак согласия.
— Но это невозможно! — энергично возразил Шандон.— Я знаю всех людей экипажа; если верить вам, можно допустить, что капитан находится в числе матросов со времени отплытия брига. Это невозможно, говорю вам! В течение двух лет я по меньшей мере сто раз видывал каждого из них в Ливерпуле. Ваше предположение, доктор, не выдерживает никакой критики.
— В таком случае, что же вы думаете на этот счет, Шандон?
— Всё, за исключением этого. Я допускаю, что капитан или преданный ему человек, воспользовавшись темнотой, туманом — всем, чем хотите, проскользнул на бриг. Мы невдалеке от берегов; какой-нибудь каяк мог незаметно пробраться между льдинами, пройти к бригу и передать письмо... Довольно густой туман благоприятствовал такому плану и...
— Не позволял видеть бриг, — добавил доктор. — Если мы не заметили взбиравшегося на борт незнакомца, то каким образом он мог бы увидеть «Форвард» среди тумана?
— Ясное дело,— заметил Джонсон.
— Возвращаюсь к своему предположению,— продолжал доктор. — Что вы думаете о нем, Шандон?
— Я допускаю все, за исключением того, что человек этот находится на бриге! — пылко ответил Шандон.