Если это «полное собрание» и есть пресловутая «посылка», то судьба ее не может не вызывать опасений. Еще при жизни владельца музей дважды подвергался опустошительным налетам современных варваров. Евгений Иосифович относился к этому философски-снисходительно (как взрослые прощают неразумность младенцев) и каждый раз начинал с нуля. Вырезки, к счастью, не пострадали (для воров они имеют нулевую ценность), однако оставлять в музее их было уже опасно. В 1992 году для перевозки в надежное (как я надеялся) место газетных вырезок понадобилось... несколько рейсов грузовика!..
Теперь, коща есть возможность оглянуться назад, можно ли найти хоть какие-нибудь доказательства написанному выше? Его друзья и ученики, наверное, могут лишь рассказать о «необычайно остром уме, умных глазах и... очень странной мимике лица». Именно так — совершенно непривычные для нас движения мышц лица могли нравиться или нет, но не могли не бросаться в глаза! Но, согласитесь, это еще не доказательство... А впрочем, чего же я хочу, чтобы в кладовке у его вдовы нашли плазменный бластер или паспорт, выданный правительством Объединенного Человечества?! Этого не может быть в принципе. Не может, не имеет права человек, попавший в Прошлое из Будущего, оказывать сколь-нибудь существенное влияние на ход Истории. Если вспомнить даже его откровенный рассказ, то за все время он не упомянул ни одной технической подробности (разве что «кабина машины времени круглая», так о шаре как оптимальной форме для машины времени говорилось в подаренной ему статье, написанной мною), ни одного «опасного» факта (говорил о грядущих войнах и военных конфликтах, но это ровным счетом ничего не могло уже изменить).
Так что единственным доказательством можно считать лишь то, что описанное... могло быть в принципе и оно не противоречит никаким законам Природы! Впрочем, я и на этом не настаиваю. Если есть люди, которые добровольно или невольно доставляют нам откуда-то издалека подсказки к решению мучивших нас тайн, то почему мы должны требовать у них справки. Однажды я не поверил — и потерял многое, теперь Гайдучок уже ничего лично не расскажет. Впрочем, есть надежда, случай с Евгением Иосифовичем хоть и уникальный, но вовсе не единственный. Известно, по крайней мере, несколько случаев, когда на Земле появлялись непонятно откуда люди с непонятными привычками, мимикой, жестами, знаниями. Были разговоры с подобными личностями и у меня, но настолько долгих и обстоятельных, увы, больше не случалось.
Вернусь к тому, с чего начал. В 1994 году я впервые (выдержав трехлетний «мораторий» после смерти Евгения Иосифовича Гайдучка) описал свои встречи с этим более чем удивительным человеком, не называя, впрочем, тогда его фамилии. Писем было немного, и среди них одно из Баку — от бывшего сослуживца по эскадрилье, который вспомнил, как «Женька предсказывал дату Дня Победы еще в самом начале войны!»... В 1995 году меньшая часть архива Евгения Иосифовича, увы, сгорела, и мне стало тоскливо оттого, что пусть небольшая, но все же часть «посылки» не пережила и четырех лет хранения из тех 300, на которые она, по идее, рассчитывалась... В том же году я разговаривал по поводу сохранения документов со своим другом Дмитрием Петровым, который специально для программы сохранения образцов с места Тунгусского взрыва разработал специальную капсулу из нержавеющей стали, заполняемую аргоном. По случайному совпадению гарантийный срок хранения в такой капсуле — как раз 300 лет! Но поместить в хронокапсулу можно лишь самую малую часть «посылки», а разделять ее, скорей всего, не стоит... Еще из последних событий — спустя 5 лет после мужа, ровно час в час, 19 октября 1996 года, умерла его вдова — Елизавета Петровна. Остались взрослые дети, сын и дочь Светлана. Теперь все уточнения можно было делать либо через них, либо через учеников Гайдучка. Время теперь позволяло расслабиться и спокойно вспомнить все услышанное и увиденное ранее.