Джонни Броку и Клэр Горст, а также всем прочим арлингтонянам за чай, сочувствие и диван.
Перевод посвящается Натсле с благодарностью за плодотворное сотрудничество в разных не очень поддающихся точному определению областях.
С. Печкин, 2004–2005
Далеко на безвестных задворках одного захолустного уголка в западном рукаве галактической спирали расположено одно небольшое и малоизвестное желтое солнце.
Вокруг него на расстоянии что-то около девяноста двух миллионов миль вращается в высшей степени непримечательная сине-зеленая планетка, на которой форма жизни, происходящая от обезьян, столь восхитительно примитивна, что до сих пор считает электронные часы весьма прогрессивной идеей.
Проблема этой планеты — была — в следующем: большая часть ее населения большую часть времени была несчастна. Предлагалось множество решений этой проблемы, но они в основном сводились к перемещениям маленьких зеленых кусочков бумаги, что довольно странно, потому что вовсе не эти маленькие зеленые кусочки бумаги были несчастны.
Во всяком случае, проблема не исчезала. Люди были зачастую жуликоваты и по большей части жалки, в том числе и те, что носили электронные часы.
У многих из них крепло убеждение, что они совершили большую ошибку, когда в древности слезли с деревьев. А некоторые поговаривали, что уже деревья были неудачным ходом и что не стоило вовсе покидать океан.
А потом в один прекрасный четверг спустя примерно две тысячи лет, миновавшие с того дня, как одного человека распяли на кресте за то, что он говорил, как здорово было бы для разнообразия начать вести себя по-человечески, одна девушка, одиноко сидевшая в маленьком кафе в Рикмансворте, вдруг поняла, что именно было неправильно все это время, и наконец узнала, как можно сделать мир хорошим и счастливым. На этот раз все было верно, и все получилось бы, и никого не пришлось бы ни на чем распинать.
К сожалению, не успела она добраться до телефона, чтобы рассказать об этом кому-нибудь, как случилась ужасающе глупая катастрофа, и ее идея пропала навсегда.
Но наш рассказ не о ней.
Хотя наш рассказ повествует и об этой ужасающе глупой катастрофе и некоторых ее последствиях.
Он повествует также о книге. Эта книга называется «Путеводитель вольного путешественника по Галактике». Книга эта не земная; она никогда не издавалась на Земле, и до вышеупомянутой ужасающе глупой катастрофы о ней никогда не слышал ни один из землян.
Но книга эта при всем том весьма замечательная.
На самом деле, возможно, это самая замечательная книга из всех, что выходили когда-либо в свет в издательствах Малой Медведицы, о которых ни один землянин также ничего не слышал.
И это не просто весьма замечательная книга. Она также имеет огромный успех — она более популярна, чем «Все об уходе за небесным домом»; она распродается лучше, чем «Еще пятьдесят вещей, которыми можно заняться в нулевой гравитации», и вызвала больше споров, чем вся трилогия философских бестселлеров Оолона Коллюффида «В чем ошибался Бог», «Другие основные ошибки Бога» и «Кто он такой вообще, этот Бог?»
Во многих более легкомысленных цивилизациях на Внешнем восточном ободе Галактики «Путеводитель вольного путешественника по Галактике» уже заменил великую Энциклопедию Галактика в качестве нормативного свода знаний, потому что, несмотря на множество упущений и большое количество апокрифической или, по меньшей мере, жутко неточной информации, он обходит первый, более скрупулезный труд по двум важным показателям.
Во-первых, он несколько дешевле; а во-вторых, на его обложке большими дружелюбными буквами написано: «Без паники!»
Но рассказ о том ужасающе глупом четверге, рассказ о его невероятных последствиях и рассказ о том, как эти последствия оказались непостижимо переплетены с этой замечательной книгой, начинается весьма обыденно.
Рассказ начинается с дома.
I
Дом стоял чуть на пригорке, на самом краю поселка. Он стоял на отшибе и глядел на широкий простор сельской местности одного из западных графств. Это был в высшей степени непримечательный дом — ему было около тридцати лет, он был приземистый, угловатый, кирпичный и на фасаде имел четыре окна размера и пропорций таких, чтобы как можно менее радовать глаз.
Лишь для одного человека этот дом был примечательным — для Артура Дента, да и то лишь тем, что дом этот служил ему единственным домом. Артур жил в нем уже около трех лет, с тех самых пор, как уехал из Лондона из-за того, что Лондон его раздражал. Артуру тоже было около тридцати лет, он был брюнет, и он никогда не жил в ладу с самим собой. Более всего его нервировало, когда люди то и дело спрашивали его, отчего он такой нервный. Работал он на местном радио и постоянно рассказывал своим друзьям, что это гораздо интереснее, чем они думают. Так оно и было — большинство его друзей работали в рекламе.
Накануне, в среду, прошел довольно сильный дождь, дорожки развезло, но в четверг утром вышло яркое солнце и осветило дом Артура Дента — как выяснилось вскоре, в последний раз.
То, что в управлении по планированию приняли решение снести его дом и построить на его месте шоссе, прошло мимо Артура.
В восемь утра в четверг Артур чувствовал себя нехорошо. Он смутно проснулся, смутно прошелся по комнате, открыл окно, увидел бульдозер, нашел тапки и прошлепал в ванную умыться.
Зубную пасту на щетку — так… Чистим зубы…
Зеркало для бритья — направлено в потолок. Артур поправил его. На мгновение в нем отразился второй бульдозер за окном ванной комнаты. Будучи поправлено, зеркало отразило щеки Артура Дента. Он выбрил их, умылся, вытерся и пошлепал в кухню, чтобы кинуть в рот что-нибудь полезное.