В своем столь оперативном сносе Земли и уничтожении всего, что было связано с нею, он руководствовался некоторыми вещами, выходившими за пределы его служебных обязанностей. Неизвестно даже, было ли вышеупомянутое скоростное шоссе вообще спроектировано, но этот вопрос аккуратно замяли.
Капитан издал отвратительный звук, выражавший удовлетворение.
— Компьютер! — прорычал он, — соединить меня с моим психоделом!
Через несколько секунд на экране появилась физиономия Гага Халфрунта. Он улыбался улыбкой человека, знающего, что находится в десяти световых годах от вогона, на которого смотрит. В улыбке его нетрудно было различить также и тонкую иронию. Хотя вогон и называл его постоянно своим «личным психоделом», никаким переделом никакой души здесь, разумеется, и не пахло, и на самом деле вогон работал на Халфрунта, а не наоборот. Халфрунт платил вогону солидные суммы за кое-какую весьма грязную работу. Будучи одним из самых выдающихся и удачливых психиатров Галактики, он и группа его коллег вполне готовы были не поскупиться, когда на карту поставлено будущее самой психиатрии.
— О! — воскликнул он. — Доброе утро, капитан Простатик! Как мы сегодня себя чувствуем?
Капитан вогонов сообщил ему, что за последние несколько часов казнил почти половину своего экипажа в порядке дисциплинарного взыскания. Улыбка Халфрунта не дрогнула ни на мгновение:
— Что ж, — сказал он, — на мой взгляд, это совершенно нормальное поведение для вогона. Естественная и здоровая сублимация агрессивных инстинктов в актах бессмысленного насилия.
— Вы всегда так говорите, — пробурчал вогон.
— Конечно, — согласился Халфрунт. — На мой взгляд, это совершенно нормальное поведение для психиатра. Похоже, наши ментальные поля сегодня удивительно состроены друг с другом. Теперь расскажите мне, что нового насчет нашего дельца?
— Мы нашли корабль.
— Чудесно! — сказал Халфрунт, — Превосходно! И что?
— Землянин на корабле.
— Отлично! А — …?
— Женщина с той же планеты? Там же. Это последние.
— Неплохо, неплохо, — Халфрунт сиял. — Кто еще на борту?
— Некто по фамилии Префект.
— Допустим…
— И Зафод Библброкс.
На мгновение улыбка Халфрунта сползла с его лица.
— М-да, — сказал он. — Этого следовало ожидать. Это весьма печально.
— Это ваш друг? — поинтересовался вогон, когда-то слышавший это слово и теперь решивший выяснить, что оно значит.
— О нет, — ответил Халфрунт, — в нашей профессии друзей не бывает.
— Ну да, — хрюкнул вогон. — Профессиональная беспристрастность…
— Нет-нет, — весело возразил Халфрунт. — Мы просто на это не способны. Не дано-с.
Он умолк. Губы его продолжали улыбаться, но брови сдвинулись в неприятном раздумье.
— Н-да, Библброкс… — вздохнул он. — Библброкс — мой самый прибыльный клиент. О таких расстройствах личности психоаналитик может только мечтать.
Задумчиво помолчав, Халфрунт наконец спросил:
— Итак, вы готовы выполнить задание?
— Готов.
— Прекрасно. Уничтожьте корабль немедленно.
— Что насчет Библброкса?
— А, — улыбнулся Халфрун. — В сущности, Зафод — это такой человек.
Экран погас.
Капитан вогонов нажал кнопку селектора, соединявшего его с остатками своего экипажа.
— В атаку, — скомандовал он.
В это самое мгновение Зафод Библброкс громко выругался в своей каюте. Два часа назад он объявил, что отправляется перекусить в ресторане «На Конце света», вдрызг разругался по этому поводу с бортовым компьютером и, хлопнув дверью, заперся в своей каюте, крикнув, что рассчитает факторы невероятности вручную, на бумаге.
Невероятностный двигатель «Золотого сердца» делает его самым могучим и непредсказуемым кораблем во вселенной. Для него нет ничего невозможного — нужно только знать точно, насколько именно невозможно то, что ты от него хочешь.
Зафод угнал его с церемонии открытия, которую он, будучи Президентом Галактики, возглавлял. Зачем Зафод угнал его, он точно не знал. Просто корабль ему понравился.
Зафод не знал, зачем он сделался Президентом Галактики. Просто это было прикольно.
Зафод не знал, что у всего этого есть и более серьезные причины, но они скрыты в темной заблокированной зоне двух его мозгов. Он предпочел бы избавиться от этой темной заблокированной зоны двух своих мозгов, потому что время от времени она приоткрывалась и из нее вылезали непонятные мысли, которые забирались в светлые и клёвые зоны его ума, отвлекая его от того, что он считал главным делом своей жизни, а именно — хорошенько оттянуться.
В данный момент он совсем не оттягивался, а напротив, весьма напрягался. У него кончилось терпение и карандаши, и он был зверски голоден.
— У, метеоризм! — выругался он.
Форд Префект в это самое мгновение находился в воздухе. Искусственная гравитация корабля была в полном порядке: Форд просто прыгнул через перила лестницы, которая вела в пассажирские каюты. Прыжок был высоковат для одного пролета, и Форд приземлился неудачно, перекатился по полу, вскочил на ноги, бросился бегом по коридору, споткнулся о пару карликовых роботов-уборщиков, едва не сорвавшись, завернул за угол, распахнул дверь каюты Зафода и изложил новости:
— Вогоны! — крикнул он.
Незадолго до этого Артур Дент вышел из своей каюты на поиски чашки чаю. В этот поход он отправился без особого оптимизма, зная уже, что единственным источником напитков на всем корабле служит невежественная железяка, детище Сирианской кибернетической корпорации. Называлась она Нутриматическим синтезатором жидкостей, и Артур уже вступал с ней в дискуссии прежде.
Это устройство, как оно само заявляло, способно было производить широчайший из возможных ассортимент напитков, персонально соответствующих вкусам и обмену веществ любого своего пользователя. На практике, однако, автомат неизменно выдавал пластиковый стаканчик с жидкостью, которая почти совершенно, хотя и не совсем, ничем не напоминала чай.
Артур попытался действовать разумно.