Стою на кладбище, значит, в двух метрах от могилок и думку думаю. Это стало уже доброй традицией, однако! Уже второй раз за неделю оказываюсь поздним вечером где-то за городом на дороге со слабой надеждой переночевать в гостинице. В прошлый раз это чуть не закончилось похищением в Мексике.
Как меня занесло на кладбище в полночь? Если по сути дела – подзаблудилась я. Оно, как ни странно, стояло на пересечении дорог. Причём перекресток был какой-то мерзопакостный, как клоп – с кучей ножек-дорожек. На одной из них должна была находиться автобусная остановка, от которой последний автобус следовал до метро. Но это же не Россия, здесь нет таких избушек-автобусных остановок, как у нас. Столб с маленькой табличкой, почти биркой, с обозначением оной, мог стоять в самом неожиданном месте на одной из этих дорог. Вопрос – на какой? Темно. Со стороны кладбища видимость была получше. Вот и пришлось идти к нему, помня русскую сказку, искать надгробный камень с надписью «Налево пойдешь – автобус найдешь, направо пойдешь - ...» Направо я не собиралась. Гулять так гулять! Камня не было, хотя может просто плохо искала – ночь же, освещения почти никакого, только проезжающие машины глаза слепят.
В голове вертятся почему-то ясельные песенки. Видимо, это сознание от страха впадает в детство, пытаясь отмазаться от решения проблемы: «Это дурь не моя, расхлёбывай сама, как хочешь, лично я на этот треш не подписывалось». Ну а мне что делать-то? В полуобмороке вглядываюсь во все дороги перекрёстка одновременно. Сознание же при этом умудряется издеваться, подкидывая картинки в голову, как от этого можно окосеть напрочь. Ещё и спина холодеет от мысли, что сейчас сзади по плечу может похлопать призрак: «Ну вот и полночь, детка, айда с нами». Даже невольно уже и ответ для него придумываю. Но уйти с кладбища тоже не так просто: с него лучше всего был обзор во все стороны. Мне жизненно необходимо было (в прямом смысле слова) успеть на этот последний автобус до метро, а это значит нужно было заранее увидеть: откуда он подъедет.
Песенную чехарду в голове прерывает модный рэпчик. Передо мной с весёлым свистом тормозов останавливается машина, выпуская клубы дыма от гашиша, откуда выглядывает толпа негров. Точнее, их не вижу – ночь же, вижу только кучу белых глаз, витающих в чреве машины. Мстительное сознание продолжает юморить против моей воли: "Как столько глаз могло поместиться в одну машину? Прямо как у нас в российских деревнях в Запорожец набивается по двенадцать человек на дискотеку в соседнее село". Эти глаза напротив кричат мне на разные голоса: «Бэйби, поехали довезём!» Ага, думаю: "Я не такая, а жду трамвая", и отчаянно мотаю головой. У меня очень пластичное лицо. На нём хоть атомную войну можно нарисовать, причем независимо от желания хозяйки. Все эмоции предательски вылазят наружу. Видимо, бледный видок существа со странным лицом в полночь на кладбище был в этот момент не очень. Во всяком случае, они быстренько приглушили музыку и, хлопнув дверью, уехали. Наверное, в этот момент ещё и перекрестились, поцеловав чётки. Даже оглянулась – это точно я так напугала нег… глаза африканской наружности?
И тут! Слава Небесам! Вижу мой автобус! Родненький! Любимый! Как долго ждала тебя! Час бежала вдоль кромки ночного леса и ещё целую вечность, как мне показалось, выискивала глазами, стоя в каком-то жутком месте. Автобус подошёл к остановке, но, естественно, на другой дороге клопа-перекрёстка. Подбежать к нему не удалось из-за задремавшего светофора. Автобус трогается и едет в мою сторону. Я счастлива! Сейчас махну рукой и остановлю!!! Уррряяяяя!!! Наивная… Это ж США! Тут нельзя ни на йоту отступать от правил! Вижу, как шофёр, с ухмылкой, пальцем указывает на остановку сзади него. Мне кажется, что и пальцем-то средним. В последнем рывке отчаяния падаю на дорогу перед ним на колени, складывая руки в мольбе. Водитель пожимает плечами и аккуратненько меня объезжает, не останавливаясь. Полный абзац! Не буду писать, что подумала в этот момент про него, про американскую дисциплинированность, про свою весёлую житуху. Скажем так, мухи бы сдохли от таких слов.