Есть и другие древние города, в которых живут армяне, как Пелза, Вилна, Володимир и другие села, которые уничтожены, видны только их остатки, а почему [уничтожены], не знаю. Полагаю, что за грехи или из-за проклятия святых отцов, ибо все народы растут и умножаются, а мы исчезаем и уменьшаемся. Горе мне!
16. АВТОБИОГРАФИЯ СИМЕОНА
Женитьба
Меж тем я, приехав во Львов, пробыл там два месяца. При виде меня друзья и близкие мои очень обрадовались и стали убеждать меня остаться у себя в стране и жениться, но я не соглашался и не хотел остаться, словно душа моя предчувствовала [дурное]. Ибо вспоминал я те края и благодатную страну, а также хороших людей, добрых христиан, человеколюбивых и гостеприимных, и Святые Места, Иерусалим, [монастырь] св. Карапета и другие, что есть небеса земные и рай Божий; тосковало мое сердце, томилось нутро, из-за того что я лишился таких святынь, удалился от славы [Божьей] и пришел в эту печальную и холодную страну.
Они долго укоряли меня и с мольбами убеждали послушаться их: «Довольно, – говорили они, – с тебя паломничества и жизни на чужбине, согласись с нами, не покидай нас окончательно в горе и печали». У меня были две сестры, племянники (дети сестер) и много других родственников. И увидев родной дом и обиталища, имущество и прочее, я умилился и, смягчившись, согласился остаться с ними.
И пока паронтер Гукас был еще там, меня поскорее обручили с одной девушкой. А спустя немного дней после этого епископ Гукас уехал в Иерусалим. 16 августа 1069 года (1620), после успения всеблагословенной Богородицы, я обвенчался и устроил свадьбу. Забрав свою супругу, я увез ее из Львова в Замостье, в дом отца моего и матери.
Симеон в Замостье (1620–1624)
Там я прожил пять лет. Спустя несколько лет на голову мою обрушилось много неприятностей, злоключений и бед. У себя в стране я, злосчастный, претерпел горе и огорчения от родных и домашних, злых и коварных людей. Те, кто раньше принял меня с любовью и почитал, потом ввергли меня в [ад] и подвергли смертельной опасности, и не то чтобы один или двое, но многие и многие, в особенности из монахов; и не было никого, кто бы не укусил меня, согласно сказанному в святом евангелии: «Не бывает никто без чести, разве только в отечестве своем и у сродников и в доме своем»[379]. Подобно тому как поступили евреи с Христом, когда он на осле ехал в Иерусалим и старцы и дети, выйдя ему навстречу с ветвями олив и пальм, кричали осанну и с великими почестями ввели в город, а потом, возгоревшись завистью, согласно сказанному: «ревность по доме твоем снедает меня»[380], обрушили на голову его всяческие несчастия, как написано: «и распяли его»[381].
Встретили меня недостойного с большой любовью и почестями, но вот кое-кто исполнился завистью, согласно сказанному: «Завистью диавола вошла в мир смерть»[382]. «Это наследник, давайте убьем его, выгоним его из [города], ибо не желаем, чтобы он был священником». И кричали: «Мы не знаем тебя, убирайся от нас, о бродяга, который покинул дом свой, отправился в чужую страну, удалился, а ныне, вернувшись, хочет унаследовать то, что сам оставил чужим!» Ибо другие овладели моим [имуществом], вычеркнув меня из числа близких [своих], взяв в соумышленники своих друзей. И исполнилось на мне слово: «...Пророк не имеет чести в своем отечестве»[383]. Они постоянно говорили мне: «Почему не остался, но бросил свое место и уехал? А теперь снова вернулся? Чего ты желаешь? Какую пользу получил от того, что столько разъезжал, поехал в Иерусалим? Если бы ты был здесь, давно бы стал священником. Что выгадал?»
Меж тем я, растерявшись, безмолствовал и ничего не отвечал им. Даже родственники мои отвернулись от меня, ибо я был вроде чужой [здесь], а они – местные. Всегда и постоянно я тосковал и грустил и не знал, за что и откуда постигли меня эти беды, и, наконец, узнал и понял, что из-за моря грехов моих.
И увидел я, что лучше в жизни мучиться, быть пренебрегаемым и презираемым, чем достигнуть славы и величия. И обнаружил также в священном писании, что ни один из избранных и святых Божьих, начиная с пророков, апостолов, патриархов, царей, мучеников и [кончая] всеми святыми людьми, не удостоился славы и почестей, но [претерпел] лишь гонения, муки, притеснения и различные страдания, меж тем они были невинны и достойны многих благ. Терпели [все] только ради имени Христова. Но я заслужил все это и больше этого, ибо прогневал Господа моего нечестивыми и мерзкими делами своими и нагромоздил различные грязные грехи, приумножив один грех к другому. И преступления мои лишили меня благоволения Божьего и всех забот его, чего я заслуживаю. Горе мне!