Магистр продолжал непринужденно прогуливаться вокруг золоченой ловушки, пиная камни и сухие ветки.
— Я благодарен вам за свое спасение, мастер…
— Ох, малыш, никогда не благодари палачей!
От былого дружелюбия Сконе мгновенно не осталось и следа. Он остановился, словно вкопанный, и вцепился в прут клетки.
— Я спасал не тебя, глупец, а твою память. Мне удалось узнать, что суэджигари еще не успели поработать с тобой…
Киоши опустил голову. Колодки казались тяжелыми, как никогда прежде; сукровица сочилась из мест, где плоть касалась металла.
— Вы не смогли вывезти мой кулон с Буредды?..
Но Сконе не ответил, задумчиво прищурился и отступил на шаг.
— Я впечатлен смелостью Овиллы, Киоши Мацусиро. Ты должен гордиться ее силой.
— Это Овилла донесла ордену, что я пропал в Онадзиро?
— Да. Сделала это сразу после твоего дурацкого нападения на крепость, — задумчиво поглаживая рукоять меча, Магистр продолжил прогулку вокруг пленника. — После Мазавигара Овилла была намеренно приставлена к тебе на случай подобных выходок. Должна была пройти Портал во времени, но если бы что-то пошло не так — а не так пошло все! — продолжала бы опекать и следить. Конечно, я крайне разочарован ее решением на самом деле стать твоей союзницей, оборвать с орденом всякую связь и начать пускать кровь братьям и сестрам. Но в итоге, должен признать, она поступила правильно. У ордена не бывает бывших агентов. Хвала Держателям, я успел…
Он на миг замер, взглянул искоса:
— Значит, ты смог увидеть Камень?
— Да, мастер. Он почти завершен.
— Я не допущу завершения ритуала. Кстати, о каких еще людях говорил Мишато?
— Проникнув в крепость… я видел человека. Он убивал солдат князя. Наверное, это был шпион или вор с Земли…
— Любопытно… Мишато полагает, что его подослал я? Занятное умозаключение…
— Мой мастер? — Сконе заинтересованно остановился и склонил голову. — Мне действительно предстоит предстать перед судом Императора?
Марвин молчал долго, не позволяя юноше ничего прочесть по своему невозмутимому лицу. Наконец кивнул.
— Не исключаю. Теперь ты враг: мой, Трона, всей Империи… Предав меня, ты перешагнул черту, хоть мы и предвидели такой исход. Теперь я просто обязан скормить тебя своре палачей, что позволит избежать массы неприятностей…
— Я не смог… уничтожить Камень… потому что его охранял Веер.
Сконе очутился перед клеткой так быстро, что Киоши вздрогнул и вновь ожегся о колодку. Его пленитель вцепился в прутья обеими руками, сжав пальцы так, что решетка заскрипела. Плоть под его кожей пошла волнами, словно Магистр был готов одним взрывом сменить форму, дав выплеск ярости и недоверию:
— Повтори!
Слова обжигали, будто сотканные из пламени.
— Камень… его охраняет Веер. Иначе бы я сломил… любого другого стража…
— Ты готов гарантировать, что это был именно Веер?! — Борьба с собой давалась Марвину нелегко. Он почти рычал, с натугой выплевывая слова: — Откуда ты, жалкий щенок, вообще можешь это знать?
— Мало кто в Империи не знает, как выглядят гвардейцы Императора…
Юноша снова закашлялся. Стараясь не растерять последние крупицы самообладания, он с беспокойством наблюдал за сдерживаемой трансформацией своего «спасителя».
— Ложь!
Марвин рванул прутья, взметнув в воздух ураган пыли и камней. В тот же миг Золотая Клетка растворилась, беззвучно растаяв, словно и не существовала.
Киоши тяжело повалился на спину, сотрясаясь от боли, и крепко приложился окровавленной спиной о груду камней. Беспомощный, распятый в железном хомуте, он обреченно зажмурился.
Подскочив, Сконе опустился перед ним на колено, ухватился за край колодки и заставил приподняться. Юноша застонал, но Магистр не обратил на его страдания ни малейшего внимания:
— Да ты хоть понимаешь, о чем речь?! Понимаешь, о чем рассказываешь мне, основателю Спокойного Сна? Какую цель ты преследуешь, ублюдок?! Думаешь, ложью отсрочить наше путешествие в столицу?!
Без усилия потянув, Марвин одним рывком сорвал с его плеч колодки, словно те были сделаны из бумаги. С грохотом отшвырнул на кучу мусора, вскочил.
— Хочешь убедить меня, что особенный императорский воин несет службу у мятежного лорда? Не смей лгать, кусок грязи!
Корчащийся от боли у его ног, юноша смог лишь тяжело вздохнуть, баюкая на груди изувеченную руку:
— Клянусь… мой мастер… это был Веер…
— Не ври!
— Иллюзии не умеют отрезать руки…
Марвин обрушил тяжелый каблук на цепи, сковывающие ноги Киоши. С хрустом разломив несколько звеньев и продолжая равнодушно игнорировать стоны, отшвырнул обрывки кандалов в стенной пролом.
— Ты понимаешь, что означают твои слова, мальчишка?!
— Я… просто говорю правду… — Перевернувшись на правый бок и глотая пыль, Мацусиро замотал головой и постарался не потерять сознание.
Ярость Марвина миновала стремительно, как убравшийся восвояси смерч. Плечи поникли, треснувшая по шву жилетка обмякла. Он отступил на пару шагов, поправил сбившийся на живот меч:
— Даже не представляешь, какую лавину пробуждаешь к жизни, глупый мальчик…
— Я просто следовал своему пути… мастер…
Марвин Сконе надолго замолчал. Сел на замшелый камень, глядя под ноги.
— В который раз убеждаюсь, что бабочка существует… — наконец произнес он, негромко и задумчиво, словно общался сам с собой. — В который раз убеждаюсь, но так и не могу поверить.
Киоши, все же сумевший сесть, дышал жадно и с хрипом. Но нашел силы спросить:
— Какая бабочка, мой мастер?..
— А-а, долгая история… Люди верят в так называемую теорию Хаоса… Что-то там про то, что взмах крыльев бабочки на одном конце света на другом вызывает тайфун… Будь оно все проклято, но ты, Киоши Мацусиро, и есть та самая бабочка…
Он подобрал пыльную ветку, принявшись откусывать от нее крохотные кусочки, которые метко сплевывал в дырявую медную вазу. В свободной руке придворного забренчали неизменные шары.
Постарайся никому не верить… Именно так когда-то сказал ему Сконе, и сейчас Киоши было непросто сдержаться, чтобы не вернуть Магистру эти слова, даже рискуя остатками зубов.
Они молчали очень долго, вслушиваясь в фырканье скакуна, птичьи трели и шум водопада неподалеку. И чем больше Марвин стучал Сферами Иллюзий, тем более раздосадованным выглядел.
Свинцовые плиты облаков-предвестников продолжали путь в светлом квадрате башенного колодца, очерченного над головой.
— Овилла в тюрьме, — неожиданно проговорил Сконе, удивив Киоши резкой сменой темы. — Она сдалась мне лично, умоляя спасти тебя от суэджигари.
Магистр обернулся к юноше, задумчиво почесывая обглоданной веткой широкий подбородок:
— Хочешь спасти ее жизнь и репутацию?
— Больше всего на свете…
Киоши закашлялся кровью и поднял на Магистра единственный уцелевший глаз. Еще никогда он не чувствовал себя столь раздавленным. Раздавленным, но готовым до последнего вздоха сражаться за тех, кто дорог. Даже с отрубленной рукой…
— Тогда считаю должным сделать тебе одно непростое предложение, — удовлетворенно, но устало кивнул Сконе, и юноша понял, что новое задание лорда станет для него последним.
Магистр плавно поднялся на ноги. Мягкими шагами приблизился к Киоши. Протянул ему руку, с участием помогая встать.
Тот молча повиновался, и не думая задавать вопросов.
— Ты предал меня, Киоши. Стал опасной и непредсказуемой фигурой, способной на любые поступки. В твоей голове хранится тайна, опасная для многих. Улавливаешь, к чему я клоню? Тогда советую вспомнить, чему учил тебя отец. Вспомнить основы чести своего клана…
Стараясь не упасть, Мацусиро поклонился Магистру и попытался свести ладони в почтительном жесте. Задумчиво уставился на недостающую часть руки и вдруг осознал, что мысли предательски смешались и не позволяют рассуждать здраво.
— Император не отдавал приказа вывезти тебя из Онадзиро, — качая головой, признался Сконе, и у Киоши перехватило и без того слабое дыхание. — Всего лишь очередная ложь для лгуна… С этого перелива ордену Спокойного Сна приказано уничтожать бандитов, никого не оставляя в живых. Без планников. Понимаешь, к чему я клоню? Император давно не отдавал таких четких и однозначных приказов. Бандитские кланы будут вырезаны, словно животные на бойне.