Есть и ещё одна причина включения брахмачарьи в список ям. Помимо того, что похоть превращает другого человека в объект и истощает наши энергетические запасы, она ещё и очень прилипчива; из-за неё мы надолго застреваем в ловушке чувственных желаний. Всякий раз, когда причиной наших действий является желание, вероятность повторного появления этого желания в будущем значительно возрастает. Это вовсе не метафизика— это закон психологии. Удовлетворяя желание, вы усиливаете мотивацию. Или как говорил Будда: «Скверна похожа на кошку — пока вы её кормите, она вечно ошивается вокруг».
Каждый раз, когда мы отождествляем себя с тем, кто испытывает желания, мы подливаем масла в огонь. Если я ем пиццу и знаю, что я тот, кто ест пиццу и наслаждается ею, тем самым я значительно увеличиваю вероятность того, что снова захочу пиццу в будущем. Но есть и другой способ есть пиццу. Если я ем её с полным осознанием процесса, но не отождествляю себя с тем, кто ест пиццу… и при этом наслаждаюсь ею, не становясь тем, кто наслаждается пиццей, тогда моё спокойное осознание акта поедания пиццы не может поймать меня в ловушку. Напротив, оно помогает мне всё больше и больше отстраняться от своей роли поедателя пиццы и от привязанности к ней, уменьшая таким образом вероятность того, что моё внимание будет неизбежно привлечено аппетитным запахом из дверей ресторана. Задача одна — съесть пиццу, но насколько различен результат!
И то же самое с сексуальностью. Когда вы практикуете брахмачарью и отвергаете свою сексуальность, это совершенно не означает, что вы прекратите играть в эти игры и совершенно откажетесь от секса. Брахмачарья направлена не столько на то, чтобы изменить образ ваших действий, сколько на то, чтобы развить у вас новый модус восприятия этих самых действий — такой, чтобы они служили делу пробуждения, в не вгоняли вас обратно в сон иллюзий. Истинная брахмачарья и истинная тантра представляют собой практики отречения, и в обоих случаях вы отрекаетесь от своих желаний.
«Помни, что истинно отрёкся тот, кто ничего не желает», — говорит Гита. Отсутствие страстных стремлений — вот самая суть брахмачарьи. Именно это я имел в виду, когда рассказывал вам о своих приключениях с постом. На поверхностном уровне отречение подразумевает отречение от самого объекта искушения. На более продвинутом уровне мы отрекаемся от своей привязанности к объекту, от своего страстного желания присвоить его. И тогда становится почти не важно, совершаем ли мы само действие или нет, потому что теперь мы не привязаны к нему, а действие, совершаемое без привязанности, не приводит к увеличению кармы. Всё очень просто. Гита говорит: «Удовлетворённый тем, что приходит непрошеным… даже в действии он не знает привязанностей».
Ну, это был обзор системы аштанга-йоги и того, как именно в ней используются практики отречения и очищения. Рассматривая свою собственную жизнь в связи с этой системой, мы получаем возможность воочию убедиться в том, насколько мы вовлечены в бесконечный круговорот желаний и насколько утончённые и эффективные практики нужны для того, чтобы суметь вырваться за его пределы. Мы берём желание, заявляем: «Я готов отказаться от этого», и действительно некоторое время придерживаемся выбранной стратегии. Но затем всё получается, как у меня с моим вегетарианством: мы обнаруживаем, что поторопились и несколько переоценили свои возможности. Мы просто придумали себе новую игрушку; причиной решения не была глубокая внутренняя потребность. Я не был готов отказаться от мяса — мне очень хотелось быть к этому готовым. Мои внутренние процессы совершенно не изменились… и я снова вернулся к прежнему рациону.
Но вот мы чувствуем подлинное влечение и начинаем практиковать очищения по зову души, и тогда они становятся для нас средством освобождения от всего того, что удерживало нас в прежнем состоянии. Мы начинаем практиковать очищение, поскольку чувствуем, что это для нас правильно. И чем больше мы практикуем, тем светлее становится наша жизнь. А чем светлее она становится, тем легче нам двигаться вперёд. Мы очищаемся, потому что слишком большое количество внешних событий мешает нормальной внутренней работе. Если мы ограбим одного, станем ненавидеть другого и вожделеть к третьему, если внутри нас переполняют гнев, алчность и похоть, медитировать становится действительно трудно; успокоить разум и открыть сердце в таких условиях почти невозможно. И тогда мы берёмся за нелёгкий труд очищения.