В этом и заключается сущность моего отношения к Махарадж-джи: любить его, сдаться ему, открывать своё сердце его присутствию.
Такова моя практика бхакти, моя гуру-крипа. Дело в том, что эти качества — любовь, открытость, смирение — и есть сущность любой практики бхакти. Можно найти любую сущность, которая созвучна нашему сердцу: Махарадж-джи или Анандамайи Ма, Христа или Кришну, Аллаха или ещё кого-нибудь. Просто выберите имя и пригласите его носителя внутрь, поместите его образ у себя в сердце и принесите себя ему в жертву: пойте ему, читайте ему гимны, молитесь, приносите ему цветы. Любите его и открывайте своё сердце всё шире и шире. И вы увидите, как постепенно, но неуклонно вы будете становиться им.
9
Социальные аспекты садханы
Оглядываясь на пройденный путь, мы понимаем, что пытаемся создать для себя целое новое мироощущение, которое превращает любое наше действие в карма-йогу и вселяет в нас потребность в медитации, очищении и преданности. Когда я думаю обо всём этом, меня не оставляет ощущение, что какая-то часть работы до сих пор не сделана, что есть область, в которую мы до сих пор не заглянули. Эта область — наше окружение, эмоциональный, межличностный и культурный контекст нашей жизни. Именно это я и называю, за неимением лучшего термина, «социальными аспектами садханы». Полагаю, сейчас как раз пришло время вернуться немного назад и более детально рассмотреть эту часть нашей жизни, ведь и она тоже изменится по мере того, как мы будем продвигаться по пути духовного постижения. Ничто не должно остаться вне потока.
Когда мы говорим о личности в том контексте, в каком это слово обычно употребляется, мы имеем в виду типично западное изобретение. В индийском обществе на это явление обращают гораздо меньше внимания, потому что там отношение людей друг к другу в большей мере определяется их социальной ролью и душой, чем персональной идентичностью. Мы здесь, на Западе, совершенно влюблены в человеческую личность.
Фокусировка на личности означает фокусировку на том, что отличает людей друг от друга: я — это я, потому что я такой, но не этакий. Общая сумма всех этих отличий даёт нам определение в собственных глазах: «я уверен в себе», или «я подавлен», или «я — хорошая мать», или «я никакой». Процесс культивирования личности означает, что мы растём, целиком захваченные осознанием индивидуальности и отдельности — как своей, так и любого другого человека. Если бы наше внимание ко всем этим различиям было нейтральным, если бы мы просто наблюдали их и восхищались тем, во скольких вариантах проявляется в этом мире Божественное, всё было бы отлично. Но вместо этого осознание различий чаще всего превращается в осуждение, которое ведёт к злобе на других и к невротической озабоченности своими собственными проблемами.
Создаётся впечатление, что многие из нас — а быть может, даже большинство — выносят из детства глубокое чувство собственной неполноценности, бессилия, некомпетентности, которые встроены глубоко в самую сердцевину того, чем мы, по нашему мнению, являемся. Эти ощущения настолько всеохватны, что приобретают уже почти теологическое качество первородного греха. Это внепонятийный, эмоциональный уровень — гнездящееся в области желудка чувство, будто мы недостаточно хороши, которое приходит из ранних детских впечатлений. Не имеет смысла глубоко вдаваться в причины его возникновения, чтобы прийти к выводу, что это достаточно распространённое явление.
Вместо того чтобы искать источники этого чувства в себе, вместо того чтобы пытаться проследить его корни в нашем личностном развитии, мы принимаем его как данность и пытаемся привязать к какой-нибудь своей отдельно взятой характеристике. Мы берём одно из своих индивидуальных отличий и обвиняем его в своём глубоком чувстве неадекватности и неправильности; мы находим козла отпущения внутри себя и виним его в том, что нам плохо. Проблема вот в чём: мы боремся с тем, что психолог назвал бы «негативной концепцией эго».
Когда я ещё был психотерапевтом, меня всякий раз поражал тот факт, что у каждого человека есть свой собственный «пунктик». Каждый говорит, что если бы не «это», у него в жизни всё было бы просто отлично. Если бы нос у меня был другой формы. Если бы груди у меня были поменьше. Если бы у меня было больше оргазмов. Если бы я родился в более богатой семье. Если бы мои родители не развелись, когда я был ещё маленький. Если бы волосы у меня были другого цвета. Если бы в детстве у меня было больше друзей. Если бы мой отец был способен на сострадание. Такое «если бы» есть у всех. Быть может, я не включил в этот список вас лично, но, готов поспорить, сорок процентов читателей найдут себя в нём — остальные шестьдесят, по крайней мере, уловили общую идею.