После победы над пятым из проклятых богов прошло уже почти четыре дня. Все это время Дайлен был занятее, чем все в городе вместе взятые. Единственный, кто не боялся скверны, он был вынужден ходить по домам и выжигать очаги заразы — вместе с тушами дохлых порождений тьмы. При том необходимо было умудриться не поджечь половину города, из-за чего вслед за огнем приходилось вызывать воду — а потому Страж-маг был очень занят все эти дни и почти не спал.
Другие не спали тоже. Гигантские костры с трупами тварей день и ночь полыхали у городских стен. Для их поддержания вырубили всю насаженную вокруг Денерима рощу. Оставшиеся в живых люди, гномы и эльфы работали не покладая рук, разбирая завалы, туша пожары и спасая то, что можно было спасти. Но большее внимание уделяли телам. Тварей уничтожали тут же, по возможности сжигая на месте, но погибших горожан и защитников выносили за стену и укладывали на сложенные здесь поленья. Погребение должно было быть единственным для всех — как завершение того, что принес Мор.
Меж тем молчание затянулось. Дайлен переменил положение у стены и все-таки потер плечо.
— Дальше, — угрюмо приказал он.
— Дальше, — Лелиана не сдержалась, и снова всхлипнула. — Ну, как дальше… Айан бы никогда не согласился… на… такого… ребенка. И Алистер бы не согласился. Стражи… никто из Стражей не стремится к смерти, но они к ней всегда готовы. Они бы отказались, оба. Это и так понятно… И тогда мы… мы придумали план. Айан и Алистер вечно ходили вместе. Везде… Нужно было их разделить. И я… отвлекла Айана. Увела его из королевского шатра, чтобы он не мог помешать. А Морриган… Я… я не знаю, что у них произошло с Алистером. Я… уснула. Быть может, ничего не случилось? Или… что-то пошло не так…
Она умолкла, даже сквозь слезы углядев изменившееся выражение лица мага. Черты Дайлена исказила такая гримаса, что Лелиана невольно забыла о своем горе и попятилась.
— Вы… — по-видимому, горло Амелла сдавило, и он не сразу смог вытолкнуть из него то, что хотел сказать. — Вы… дуры вы, курицы безмозглые! Мало того, что ты, бывшая послушница, презрела Песнь и все заветы! Решилась на… на такой грех, который страшно держать даже в мыслях! Собственными руками взрастить нового архидемона, скрытого от взора Создателя! Так ты еще и… вы с этой ведьмой… Не смогли ваше страшное деяние совершить как надо!
В ярости он ударил кулаком в стену, но тут же поморщился, хватаясь за запястье. Потом поднял взгляд на непонимающее лицо бардессы и поморщился сильнее.
— Что ты пялишься на меня, как глупая корова? Ты же сама сказала — для того, чтобы зачать ребенка, способного вместить душу архидемона, нужен Серый Страж! Страж, гарлок вас зажуй! А если вам нужен был именно Страж, тогда какого… какого рожна твоя Морриган отправилась за этим к Алистеру?
И, видя, что его по-прежнему не понимают, заорал, уже не сдерживаясь.
— Мы целую ночь забирались за проклятую гору, к гробнице, где был захоронен прах Невесты Создателя, неужели не помнишь? Прах, который может излечить любой недуг, любую болезнь! И скверну тоже! Морриган исцелила Алистера своими руками!
В синих глазах Лелианы дрожали слезы, но само лицо застыло, как орлесианская маска. Похоже, до нее, наконец, начало доходить, кто был виноват в смерти ее возлюбленного.
— Так значит… значит Алистер больше не Серый Страж? В этом все дело? Если бы Морриган легла с тобой или Айаном… Айан бы остался жив? Значит, Морриган меня не обманывала? Она… она просто ошиблась?
На несколько мгновений между ними царила тишина. Потом собеседник бардессы с шумом вдохнул.
— Значит-значит… тупые ослицы, — Дайлен с силой провел ладонью по лбу и волосам. — Сама судьба воспротивилась вашим мерзким планам. Айан… вот Айан сделал все как надо. Он навсегда… останется… в истории Ферелдена, как… как герой. А я… я должен был быть на его месте. Я не успел… на какие-то несколько мгновений. Я… никогда не успеваю. Проклятье! Никогда…
Он не сумел сдержать голоса под конец. Лелиана, по лицу которой снова потекли слезы, качнулась вперед и, обхватив его за шею, прижалась к груди. Дайлен вжал ее в себя и некоторое время они стояли молча, в объятиях друг друга — разные люди, сплоченные одним великим горем. Должно быть, на короткое время каждый из них ушел в себя, поэтому тому, кто неслышно приблизился к ним со стороны входа, пришлось повторить свой деликатный кашель трижды прежде, чем он был услышан.
— Я… прошу меня простить, добродетельный Страж, и ты, прекрасная дева, но мне не к кому больше обратиться. Королю понятное дело, что не до меня, а прочие и слушать не будут, — ушастый светловолосый проситель склонил голову в знак неподдельной почтительности. — Страж… пусть между нами были разногласия, но ты единственный, кто меня помнит, и может подвердить, что… В общем, Командор… — в голосе эльфа из Антивы, который был известен Дайлену под именем Зевран, ничего не изменилось, лишь необычная серьезность тона могла свидетельстовать о его глубокой искренности. — Айан Кусланд был моим другом. Пожалуй, единственным человеком во всем Тедасе, которого я мог бы назвать другом. А потому… Вы ведь сейчас идете к погребальному костру. Весь город идет. Но к телу Командора пустят только…