Вот оно, подлинное единство противоположностей, синтез противоречий!
На одном из вечеров воспоминаний еще в двадцатых годах я слышал рассказ о человеке, привезшем Ленину газеты в Разлив. По какому-то стечению газетных сообщений того дня во время разговора с Владимиром Ильичем возле шалаша у приехавшего вдруг, как вспышкой, осветилась мысль:
— А ведь дело идет к тому, что вы, Владимир Ильич, будете во главе всей России?!
И он даже замер от этого открытия.
Тут Ленин расхохотался очень весело, потом раздумчиво сказал:
— А что вы думаете? Пожалуй, действительно это наиболее подходящая кандидатура.
Вот так он ответил. Мне кажется, что это не было сказано шутлива. Нет, он сказал это объективно, как не о себе.
Он умел думать о себе, как не о себе.
Так же объективно, с бесстрашием ученого, Ленин говорил с трибуны Десятого съезда о сверхтяжелом положении страны, о грозном недовольствие крестьянства формой отношений с властью, об изнеможении народа от лишений, войны и труда и о необходимости ввести… свободу торговли, то есть ввести элементы капитализма.
Можно представить себе ужас догматиков, когда они слушали эту речь!
Ленин предлагал съезду отыскать решение задачи, условия которой в грубом виде можно было бы формулировать так.
Сущность нового государства в отсутствии капитализма.
Реальность нового государства в отсутствии хлеба.
Хлеб могут дать только крестьяне.
Они его дадут только как товар, то есть при условии свободы торговли.
Но свобода торговли есть капитализм.
Значит, сущность нового государства отрицается? Советская власть перестает быть Советской властью?
Кажется, единственным выходом из этого тупика могло быть только «волевое» решение: брать хлеб силой.
Все остальное «ФЕРБОТЕН», запрещено.
А если прищуриться?
Если диалектически рассмотреть все понятия — явления, которые входят в поставленную задачу?
Понятие первое: Советская власть.
В непрестанном движении истории она перестает быть военной властью, ибо победа одержана, война кончается. Она должна перейти к мирному созиданию. Военное насилие над основной массой трудящихся невозможно.
С другой стороны, Советская власть — это власть огромной силы. На стороне Советской власти ненависть народа к помещикам и капиталистам. В ее руках находятся главные экономические ресурсы, в том числе все государственные ценности и вся продукция промышленности.
Понятие второе: крестьянство.
Как река, в которую никогда нельзя войти дважды, оно уже другое. Оно «стало гораздо более средним, чем прежде»; что касается кулака, то «кулак подрезан», — анализировал Ленин, пользуясь данными статистики, как пользовался ими, когда писал еще свои ранние научные работы в девяностых годах.
Расчет ли крестьянству расходиться с пролетариатом так, чтобы покатиться назад и позволить стране откатиться до власти капиталистов и помещиков, или не расчет? — ставит вопрос Ленин.
Понятие третье: свобода торговли.
Конечно, частная торговля и Советская власть есть вещи противоречащие. Но нельзя ли из этих противоположностей вышелушить зерно истины и получить стимул, толчок к дальнейшему развитию?
Нельзя ли, спрашивает Ленин, только «до известной степени восстановить свободу торговли, свободу капитализма для мелких земледельцев, не подрывая этим самым корней политической власти пролетариата?».
Нельзя ли, «не подрывая»?
И отвечает: можно.
«Можно, ибо вопрос — в мере».
Вот оно, слово! Мера.
Мера. Степень. Количество, которым определяется качество.
«До известной степени». «В пределах местного товарооборота». Ибо регуляторы этого впускания капитализма будут находиться в руках Советской власти. Больше того, если бы мы разрешили мелкому хозяину торговать хлебом, «мы бы», говорил Ленин, «как государство, к политической власти своей прибавили экономическую власть».
Так от столкновения этих противоречий и умелого управления их столкновением должно было возникнуть основное: «Основное, чтобы был стимул, побудитель, толчок мелкому земледельцу в его хозяйствовании».
Если сравнить эту предельно конкретную речь с тем куском конспекта гегелевской «Науки логики», на полях которого Ленин пометил «элементы диалектики» и который написан на уровне высшей абстракции, станет видимой связь научных теоретических занятий Ленина в Бернской библиотеке с его гигантской организационной и политической работой на посту главы государства в 1917 и в 1920 годах.