Очень легко уложить занятия Рубакина в этот период его жизни на полочку культуртрегерства. «Буржуазный либерал», сторонник «малых дел», «либеральный просветитель» — да мало ли есть названий, которыми определялась деятельность подобного рода! Но Рубакин не укладывается в ту схему. Собирание книг и предоставление их в широкое пользование не было для Рубакина самоцелью. И библиотека на Большой Подьяческой мало было схожа с либерально-культуртрегерским учреждением. И чего ради в таком учреждении стали бы постоянными посетителями Н. К. Крупская, Е. Д. Стасова, З. П. Невзорова, сестры Менжинские… Библиотека Рубакина стала базой для тех самых воскресных рабочих школ, которые дали революционному рабочему движению первых рабочих-агитаторов, первых рабочих-марксистов. Для них Рубакин подбирал учебные пособия, прогрессивную научную литературу, нелегальные издания. Для них он вместе с Е. Д. Стасовой организовал при библиотеке первый в России Музей наглядных пособий. Рубакинская библиотека, естественно, стала местом явок для революционеров, местом, откуда расходилась по окраинам Питера нелегальщина. Все это делалось с ведома владельца библиотеки и при его активном участии. Рубакин сам был способен написать листовку, распространить нелегальное издание, выполнить рискованное конспиративное поручение.
И все же Рубакин не был революционером и не стал им, как не стал он и обычным просветителем, действующим «в рамках существующего строя». Именно в этот период жизни складывается в нем убеждение, что он нашел то самое звено, ухватившись за которое можно разорвать цепи социальной несправедливости, сковывавшие русский народ. Этим звеном является образование, знания. Ход мысли Рубакина был неукоснительно прям, выводы — как и всякие умозрительные выводы — непреложны. Неравенство в образовании — важнейшее орудие в руках господствующих классов. Оно поддерживается всей силой полицейского государства, могучим аппаратом церковного мракобесия, деятельностью тех образованных людей, которые пошли на службу к реакционерам. Надо пробить этот железный заслон и сделать — вопреки и помимо официальной системы образования — знания доступными всему народу. Нужны миллионы популярных книг, в которых знания предстанут такими, что приобщиться к ним сможет каждый. Тысячи всем доступных библиотек, целая армия энтузиастов-добровольцев, которые смело и уверенно станут направлять чтение миллионов людей… План великий, вдохновенный и очень наивный. Но при всей видимости его культуртрегерства он ничего общего не имел с обычным буржуазным просветительством. Рубакин видел в просветительстве революционную силу, он считал, что образование способно вызвать в разобщенных, забитых людях великую энергию, способную сломить существующий социальный и политический строй.
Нет надобности доказывать всю утопичность этого плана в реальных условиях России конца прошлого века, противопоставлять ему тот единственный путь развития, который был создан и разработан революционными марксистами и привел к созданию Лениным партии — главного рычага, повернувшего Россию от помещичье-буржуазного строя к государству рабочих и крестьян, к строительству социализма. Нам надлежит лишь рассмотреть драматическую историю того, как человек большого ума и пламенного сердца шел по пути, на котором сделал много великого и прекрасного, но который привел его на вершину Кларанского холма и сделал его не участником, а больше наблюдателем тех великих преобразований, к каким он стремился всю жизнь. Произошло это не только потому, что утопичны были рубакинские идеи. Сложной и запутанной оказалась жизнь самого Рубакина.
Особенностью Рубакина-просветителя, популяризатора, библиографа было то, что он никогда не был чистым «книжником». Любая книга рассматривалась им в ее тесной взаимосвязи с читателем. Она была для него интересна и значительна лишь тогда, когда она читалась, делала полезную работу. Под этим углом зрения он рассматривал все те сотни тысяч книг, которые переворошил на своем долгом веку. Еще в 1889 году он составил вместе с группой учителей воскресных рабочих школ «Опыт программы исследования литературы для народа».
Эту работу Рубакин напечатал в народническом журнале «Русское богатство», а затем издал отдельной книжкой. Книга была результатом длительного и очень интересного исследования. В своей библиотеке, в читальне за Невской заставой, в воскресных рабочих школах Рубакин и его добровольцы-помощники организовали всестороннее наблюдение за чтением, за жизнью книг у читателя. Рубакин разработал специальные анкеты, опросил 3946 человек, вступил в активную переписку со многими сотнями читателей.