Чтобы быть уверенными в работе камер, мы решили проверять их регулярно, не дожидаясь поломок. Точнее, решал у нас все Владимир Михайлович, а я старался как можно точнее выполнять его указания.
«Возьми осциллограф и проверь совпадение сигналов по времени в мюонном мастере», — это указание было первым. (Мюонный мастер — это сигнал, по которому информация с мюонных камер и сопутствующих счетчиков передается в ЭВМ. Надо, чтобы сигналы со всех отдельных камер и счетчиков передавались строго одновременно.)
Честно признаюсь, что с приборами мне приходилось сталкиваться не часто, несмотря на то, что физикой частиц я занимаюсь уже восемь лет. Основным делом всегда была обработка результатов на ЭВМ, и в программировании я кое-что понимал, но вот осциллограф видел только издалека. Вряд ли можно считать себя после этого физиком-экспериментатором, но я оправдывал свое незнание возросшей специализацией и разделением труда в физике. «Каждый должен хорошо делать свое дело», — так думал я раньше. Оказывалось, что в АРГУСе принцип иной: «Каждый должен хорошо делать все, что касается его части установки».
Поэтому, когда я сообщил Владимиру Михайловичу, что ни разу не брал в руки осциллографа, он улыбнулся и, поддерживая шутку, сказал: «Этак окажется, что ты и паять не умеешь!» Паять я тоже не умел, но рассуждать на эту тему не осмелился. Когда стало ясно, что я не шучу, Владимир Михайлович несколько минут сидел молча и смотрел в дверь «голубой хижины»; чувствовалось, только воспитание не позволяет ему высказать вслух, что он обо мне думает.
Скажу сразу: через час я уже вполне осмысленно что-то там измерял при помощи осциллографа, а еще через день — паял оторванные концы проводов. Выхода не было — пришлось превращаться в экспериментатора.
Пайка и работа с электроникой — наименее неприятные виды работ на установке.
Мюонные камеры, как уже было сказано, приборы довольно громоздкие, а повесить их надо с точностью не хуже сантиметра — именно такая точность в измерении координаты частиц от них требуется. Закрепить пятиметровую махину так точно дело непростое, а когда делают его такелажники при помощи своего любимого лома, то и безнадежное. Поэтому несколько дней мы выправляли неверно висящие камеры. Пришлось не менее ста раз забираться на шестиметровую высоту и орудовать там гаечными ключами и отвертками. Обучился и этому.
Так что дежурства — это цветочки. Однако ничего не поделаешь… Я впервые ощутил, что на мне лежит колоссальная ответственность за большое дело и если я чего-то не сделаю, кроме меня — некому. Сначала непривычно и страшновато, а потом даже чувство гордости распирает и начинаешь себя уважать.
Дела на установке — обязательная программа для каждого экспериментатора. Есть и произвольная — обработка результатов на ЭВМ.
КАК ГОВОРИТЬ С КОМПЬЮТЕРОМ
Физики во всем мире общаются друг с другом по-английски. Когда работаешь в ДЕЗИ, хорошо бы знать еще и немецкий — без него трудновато: все контакты с инженерами ускорителя, рабочими и другими служащими центра возможны только на немецком. И еще более, чем английский и немецкий, нужен для работы язык программирования.
Работают на ЭВМ и пишут программы в ДЕЗИ все без исключения, и на того, кто не смог бы это сделать, смотрели бы с большим удивлением, чем на неграмотного человека. Без ЭВМ работать просто нельзя: компьютеры контролируют работу всех частей установок, они управляют потоком информации о всех столкновениях частиц из встречных пучков и записывают ее на магнитофонные ленты, а потом с помощью сложнейших программ извлекают из океана информации ее физическое содержание. Что бы ни пожелали вы совершить, возможно лишь при посредничестве компьютеров.
Мы готовились к такой ситуации заранее и многое изучили еще в Москве. Есть языки программирования, а есть языки для диалога с ЭВМ. К тому же ЭВМ — разные, а значит, и языки разные. В нашем родном институте есть достаточно хороший вычислительный центр, где мы практиковались в составлении программ и «беседах» с машиной.
В общем, провели серьезные тренировки, как перед подъемом на сложную вершину, и эта подготовка сильно помогла мне более или менее быстро войти в курс дела на месте. Вполне уместно было бы ввести в нынешних анкетах графу: «Какими языками программирования вы владеете?»
ФИЗИКА НА ЭВМ
Я начал общаться с вычислительным центром ДЕЗИ часа через три после приезда, получив личный пароль, который дает возможность «беседовать» с ЭВМ при помощи терминалов. Это специальные экраны, как у телевизора, но с клавиатурой типа пишущей машинки. Этих терминалов на территории ДЕЗИ стоит около полутора сотен, и расположены они повсюду, во всех лабораторных корпусах. Все подключены к единому центральному процессору — электронному мозгу, всегда включены и готовы к работе. Бывает, что на ЭВМ одновременно работают по сто — сто двадцать физиков одновременно, причем никто друг другу не мешает, только задачи считаются медленней, если машина считает их одновременно несколько сотен. Это как-то не укладывается в мозгу — как можно одновременно решать сто сложнейших задач, но тем не менее именно так организована работа современной ЭВМ. Оператор, обслуживающий машины, только ставит на магнитофоны ленты из хранилища, которые запрашивают программы. Однако и эта операция в ближайшем будущем тоже будет автоматизирована.