И хотя широко распространился по миру этот тест, справедливы и множественные нарекания, общее в которых сводится к тому, что почти ничего не говорит об умственных способностях получаемый низкий коэффициент: просто не было, например, в житейском опыте испытуемого тех понятий, которые предложены ему были для разбора. А умен он между тем безусловно, и прекрасно это знают окружающие. И высокий коэффициент об уме свидетельствует мало. Знаменательна реплика психолога Термена, сказавшего, что подобное тестирование похоже на измерение электричества: никто не знает сокровенной сущности явления, но параметры успешно замеряют. В отношении электричества Термен безусловно прав, что же касается разума — увы. И психологи сегодня признаются в этом, остыв от первоначального увлечения. Вот недавние слова известной исследовательницы Тайлер, много лет посвятившей именно попыткам измерить разум: «Если попытаться охарактеризовать дух времени, то это восстание против господства методик Ай-Кью, которые доминировали в большей части двадцатого столетия, и против психологических понятий, основанных на этих методиках». О разнообразии житейского опыта, о богатстве словарного запаса, о широте круга понятий (что скажется на богатстве ассоциаций), безусловно, способен дать знать исследователю этот тест, но вот о разуме как таковом — не очень. Ибо никто пока не знает с достоверностью, что это такое разум, и способность решать узкопрофессиональные задачи — лишь одна из областей приложения этого великого, в разной степени присущего каждому дара создавать мысленно достоверную картину мира во всей его изменчивости, сложности и прихотливом сплетении обстоятельств. А затем — на основе картины этой — разрабатывать модели действия. В зависимости от степени понимания, глубины, трактовки и осмысления мы то восхищенно говорим об уме высоком, светлом и проницательном, то сострадательно молчим, чтоб не обидеть хорошего человека. В зависимости от умственного уровня, от неведомых разнообразных качеств ума из всего виденного, прочитанного, услышанного человеком делаются разные выводы, возникают разные толкования, пробуждаются несхожие отношения и совершаются непохожие действия.
Никому покуда не известно досконально, что это такое — ум, хотя вполне очевидна весомость этой характеристики. Ибо, именно сидя на ступеньке своего разума (а длинная лестница эта устремлена вверх от ярлыка «дурак» до эпитафии «мудрец»), человек строит все свое поведение в окружающем его мире. Однако же издавна известно, что норма, которую необходимо описать и воспроизвести, очень часто не поддается прямому анализу и рассмотрению, но ее образ и представление о ней с легкостью возникают из анализа и описания нарушений. Так, может быть, разговор о сторонах и качествах плохо изученного пока ума удастся повести на примерах его отсутствия? Это тот нередкий случай, когда из совокупности прорех составится впечатление о целой ткани. Ведь сбои и неполадки любого механизма часто больше говорят о его устройстве, чем механизм, работающий великолепно. Не случайно, а вполне закономерно и естественно многие знания об устройстве мозга добывались и добываются исследователями от изучения душевных болезней, из проявлений расстроенности слаженных мозговых систем.
Этот как раз путь и выбрал некогда известный русский врач и психолог Токарский, выступая в конце прошлого века на годичном собрании Московского общества невропатологов и психиатров. Речь его вскоре была опубликована в виде статьи. Называлась она «О глупости» и являлась подлинно научным исследованием.