Открытость со стороны современной психологии может быть предпосылкой обретения той мудрости и прозрений, касающихся сознания, которые содержатся в великих традициях. Каждая культура располагает богатым словарем в тех областях жизни, которые наиболее характерны для ее восприятия реальности. В этом отношении интересен тот факт, что мы для описания внутренних переживаний пользуемся высокоспециализированной лексикой описания психопатологий, в то время как азиатские культуры (например, индийская) располагают не менее мощным запасом слов для характеристики измененных состояний сознания и стадий духовного развития.
Лабарр (LaBarre, 1947) писала, что внешнее выражение эмоций, даже таких, как смех и плач, считающихся биологически детерминированными, подвержено значительным кросс-культурным вариациям. Так же обстоит дело и с переживанием и коммуникацией состояний сознания: культура формирует осознание в соответствии с принятыми нормами, ограничивает типы переживаний и категории, которыми можно пользоваться для их выражения, и определяет приемлемость тех или иных состояний сознания или их выражения в тех или иных социальных ситуациях.
Наша культурная реальность соответствует определенному состоянию сознания. Поскольку реальность — это общепринятое, хотя и условное соглашение, измененное состояние сознания может представляться антисоциальным, неправильным способом существования. Возможно, этот страх непредсказуемого и является в нашей культуре основной причиной запрета средств, вызывающих измененные состояния сознания (например, психоделиков), или подозрительного отношения к таким техникам, как медитация.
Может быть, предпочтение, отдаваемое западной культурой обычному бодрствующему состоянию сознания, исключение измененных состояний (кроме состояния алкогольного опьянения) из культурной нормы и полезно с точки зрения экономического прогресса, но это делает нашу культуру малосведущей в сфере измененных состояний сознания (ИСС). Другие, «примитивные», или традиционные, культуры, не будучи столь материально продуктивными, оказываются гораздо более искушенными в тонкостях сознания. У некоторых народов все общество или отдельные индивиды обучаются измененным состояниям сознания, во многих культурах хорошо развиты соответствующие «технологии». Бушмены, к примеру, учатся входить в трансовое состояние посредством специальных танцев и используют это состояние для лечебных целей (Katz, 1973).
Восточные религиозные учения включают в себя психологические теории в той же мере, в какой наша психология подразумевает определенную космологию. В контексте собственных космологий эти традиционные восточные психологические учения столь же «эмпирически» адекватны, как и наша психология, если говорить не о канонах эмпириеской науки, а об интерпретации, применимой к повседневной жизни. Бергер и Лакмэн (Berger, Luckman, 1967) пишут:
Поскольку психологические теории являются элементом социальной характеристики реальности, то они, так же как и другие легитимные теории, обладают способностью порождения реальности...
Если психология является социально принятой (то есть признается в качестве адекватной интерпретации объективной реальности), она насильственно реализует себя в тех феноменах, которые призвана интерпретировать...
Психология создает реальность, которая, в свою очередь, служит основой ее верификации.
Область психологических теорий традиционных культур включает в себя знакомое нам обычное состояние бодрствования, но она включает также многие состояния сознания, с которыми на Западе только начали знакомиться и которые для большинства западных психологов и непсихологов остаются таинственными. Например, представления современной психологии исключают признание и исследование модуса бытия, который является центральной предпосылкой и summum bonum почти каждой восточной духовно-психологической системы. Для этого состояния, по-разному называемого в восточных традициях — просветлением, пробужденностью, состоянием Будды, освобождением и т.п., — в современной западной психологии просто нет эквивалентной категории. Наряду с этим парадигмы традиционных азиатских психологий в состоянии охватить большую часть категорий современной западной психологии.
Фрейд не видел иного выхода из страдания, кроме как терпеть его. Буддийская психология предлагает альтернативу: изменить процессы обыденного сознания и тем прекратить страдание. Состояние сознания, трансцендирующего за пределы обычных областей бытия, — это «царство Будды». Оно достигается путем трансформации обычного сознания в медитации и, будучи достигнутым, исключает все состояния — тревогу, потребности, честолюбие, — которые характеризуют наше бытие. «Царство Будды» — достижение самой высокой степени интеграции по сравнению с тем, что может предложить в качестве перспективы современная западная психология.