Их отрезвил скрип открывающейся двери.
Они обернулись. Джонни заметил гараж, вернее, дверь, соединявшую этот чудесный дом с гаражом. Дверь была открыта, и на пороге кто-то стоял. Джонни вдруг вспомнил, где видел этот китель.
– Привет, Диана! – закричал он.
Часть третья
Итак, Диана, покинув комнату Тобеса, направляется прямо домой. Тобеса и Джонни там нет. Она удивлена, потом испытывает чувство облегчения. Их задержка дает ей возможность расставить везде ароматические свечки и разжечь камин, первый раз в этом сезоне; Джонни, наверное, проголодается к тому времени, когда они доберутся сюда, поэтому надо сначала обследовать холодильник, потом изучить его дневник.
Но когда она кладет свою сумочку на кухонный стол, взгляд ее падает на тоненькие блокноты, которые она нашла у Тобеса, и, забыв о холодильнике, она поддается соблазну. Шесть блокнотов. Трудно установить, в какой последовательности их читать; она берет в руки тот, который начинается такими словами:
«Привет всем!
Меня звать Тобес.
При крещении меня назвали Тобиасом, но можете называть меня Тобесом. Как все».
Диана стоит у раковины – собирается налить в чайник воды. Но, начав читать, не может оторваться.
Когда громкий стук в парадную дверь взрывает тишину, Диана не впадает в панику, хотя еще не готова к приему посетителей. Она собирает блокноты, хватает сумочку, выключает свет и тихо уходит в гараж. Садится в машину, не закрывая дверцы, чтобы клацанием металла не выдать своего присутствия, и прислушивается. При этом продолжает читать.
Проходит десять, пятнадцать минут, потом раздается шум. Шум внутри дома.
Диана напряженно прислушивается, пытаясь понять, что происходит в доме, но безуспешно. В доносящихся до нее звуках – ни малейшего смысла. Ладно, пусть устраиваются поудобнее…
Музыка. Громкая. Вагнеровская (она теперь научилась распознавать) опера. В ее сумочке револьвер, она уже не беззащитная женщина, находящаяся во власти сумасшедшего. Она войдет в дом и встретится лицом к лицу с Тобесом, покончит с ним. Все ее чувства обострены до предела, она настроена решительно, она никогда не ощущала такого прилива сил.
Диана вылезает из машины; теперь она знает Тобеса почти так же хорошо, как себя. Строки поэмы, заученные много лет назад, всплывают в ее памяти – впервые за долгие годы…
Джонни тотчас замечает ее появление.
– Привет, Диана! – кричит он, бросаясь к ней. Но Тобес, обхватив его рукой за плечо, удерживает мальчика. В другой руке у него короткая остроконечная палочка, палочка для еды. Он поигрывает ею, словно фельдмаршальским жезлом. Опасное оружие, не менее опасное, чем стилет.
Он в ее платье. Диана замечает любопытную мордашку Джонни, но не отваживается посмотреть ему в глаза.
– Положите сумочку, – приказывает Тобес.
Диана видит телефон на одном из столиков и медленно направляется к нему. Тобес не возражает. Она кладет сумочку рядом с аппаратом и поворачивается лицом к Тобесу.
Звонит телефон.
Диана поднимает трубку.
– Нет! – орет Тобес.
– Диана, – слышится у самого уха знакомый голос, – ты одна, я слышу…
Тобес подбегает к ней.
– Диана, с тобой все в порядке? Что происходит? Диана!
– Все хорошо. Не могу сейчас говорить. Со мной все в порядке.
Тобес бросает Диану на пол. Борьба длится недолго. Она пригвождена к полу, вонь от «Мальборо» вызывает тошноту; раздается треск; повернув голову налево, она видит, что Тобес вырвал телефонный шнур из гнезда. Оголенный провод валяется под розеткой.
– Кто это был? – Тобес отпускает ее и поднимается. Она также встает. Джонни стоит у противоположной стены; глаза его широко распахнуты.
– Кто это был?
– Друг.
– Эд Херси?
– Друг.
Тобес кивком подзывает к себе Джонни. Мальчик подходит к нему. Тобес обнимает его за плечи и говорит:
– Заткни уши, не слушай, что станет говорить эта женщина.
– Почему?
– Потому что она сумасшедшая. И очень плохой человек.
Джонни вертит головой, старается заглянуть в глаза Тобеса; он явно растерян.
– Нам надо обсудить кое-что, – говорит Тобес.
Диана кивает.
На улице туман; что-то похожее на туман проникает теперь и в дом. На Джонни только майка, джинсы и теннисные туфли. Он бледен, как лунный свет. С залива доносится заунывный гудок корабля; мальчик вздрагивает.
– Тобес, – говорит Диана, – может, зажжем камин?
Тот молча обдумывает ее предложение. Между тем Диана озабочена мыслями о том, что предпримет Эд. Откуда он звонил? Из участка? Сорок пять минут езды…
Тобес кладет свою палочку на кофейный столик, подальше от нее. Снимает китель и юбку и бросает их на диван, рядом с потертой кожаной курткой. Немного помедлив, натягивает куртку, разглаживает ее на себе, водит по ней ладонями, – видимо, нервничает.
– Конечно, – произносит он неуверенно. – Камин…
Диана подходит к камину. Несколько поленьев уже на решетке. Но чем разжечь?
Тобес знает. Со злобной усмешкой вынимает руку из кармана куртки; в руке – пачка карточек, развернутых веером. Протягивает их, и она узнает свои собственные визитки. Другой рукой он вытаскивает пачку сигарет и зажигалку. Бросает то и другое на диван; потом, не спуская с нее глаз, наклоняется, берет в руку зажигалку и поджигает карточки.
Диана понимает, что, сжигая ее визитки, ее имя, он символически уничтожает ее. Это не более чем прелюдия к Армагеддону,[67] возможно, эротическое стимулирование.
Наконец Тобес подносит горящие визитки к бумаге под поленьями; бумага тут же загорается.
– Пришлось вылить ваше молоко, – говорит Тобес, выпрямляясь.
– Может, откроем шампанское?
Она направляется к кухне.
– Погодите.
Диана останавливается:
– Да?
– Свет. Выключите лампы. Везде. Зажгите те светильники. И пожалуйста, не забудьте, моя целительница, что я буду внимательно за вами наблюдать.
Огонь разгорелся вовсю, и когда Диана тушит свет, комнату уютно освещает пламя камина. Тобесу что-то не нравится. Он подходит к чулану под лестницей и взламывает дверь. Там находится электрощит с пробками. Тобес что-то делает с ним – и музыка смолкает. С угрюмым видом он возится с предохранителями, и через минуту в комнате звучит мрачная мелодия Вагнера.
Диана кружит ко комнате, зажигая ароматические светильники. Запахи мимозы, лаванды, шиповника наполняют дом. При свете камина стеклянные сосуды выглядят очень красиво.
– Приготовим коктейли? – предлагает Тобес.
Диана направляется на кухню. Оба ее гостя следуют за ней, но держатся на расстоянии; возможно, предчувствуют, что готовится какое-то ужасное кунцуй (театральное представление)? Джонни смотрит на Диану, словно она вдруг превратилась в Николь, Злую Колдунью его ночных кошмаров.
Холодильник пуст. Диана вспоминает о завалявшихся где-то на верхней полке кукурузных хлопьях, оставшихся от поры ее диетического питания. Они все еще там. Она протягивает их Джонни, потом наливает два бокала «Лоран-Перье». Тобес, как и обещал, следит за каждым ее движением.
– Давайте вернемся к камину, – предлагает Джонни. Его голос почти не слышен.
Все возвращаются в гостиную. Джонни подбегает к камину и опускается на колени, протягивая руки к пламени. Тобес стоит рядом с ним.
– Садитесь, Диана, – говорит он.
Она послушно садится. Пляшущие языки пламени отбрасывают на стены комнаты трепещущие тени. Глаза Тобеса то возникают, то исчезают во тьме. Он поднимает свой бокал:
– За нас.
Диана пьет.
– Я был без ума от вас, – говорит Тобес. Голос у него спокойный, задумчивый. – Думал, вы хотите спасти меня. – Он пожимает плечами и отпивает еще глоток. – Мы могли бы с вами отлично поладить, все могло быть прекрасно. Как прекрасно это шампанское. – Еще глоток. – Но вы предпочли предательство. Эй, а шампанское и в самом деле чудесное. Вы живете на широкую ногу, верно?
66
Отрывок из части VI «Поэмы о старом моряке» английского поэта Колриджа С.Т. (1772–1834) в переводе В. Левика.
67
Согласно Библии, великое сражение, которое принесет громадные разрушения, после которого наступит конец света.