Раш не успел понять, что произошло. Тарен Меченый, вздрогнув, отскочил в сторону, едва удержавшись от падения с башенки.
На месте его соратника торчало гудящее бревно. Лицо Раша было едва различимо в ужасающем месиве железа, древесной щепы и расквашенной плоти.
Теряя остатки самообладания, Тарен спустился с башенки и присел на палубу.
«О, с-сыть Хуммерова…»
Его мутило.
К счастью, кормщики Пелнов не нуждались в дополнительных распоряжениях со стороны старших флотоводцев. Все они знали наг-нараонскую гавань назубок.
Когда «Глорамт Смелый», казалось, вот-вот должен был врезаться в стремительно надвигающийся из сумрака мыс, нос корабля описал плавную четверть дуги и вместе с ним повернули вправо еще четыре файеланта.
Только так – строем фронта по пять – у них были шансы успеть втянуться в Ледовую Бухту прежде, чем все корабли станут добычей механического «Лука Гестры» и трех его собратьев.
5
Столбовая Дорога, петляя по северным склонам Наг-Нараонской горы, вела в серую и печальную неизвестность. В неизвестность, в которой не будет Харманы, прекраснейшей из женщин.
«Защитники Наг-Нараона обречены… Хармана погибнет вместе с ними…И мне никогда более не покрыть поцелуями ее горячие, чуть суховатые губы, не прикоснуться с ее упругим стройным ягодицам…»
Лорчи, к великому сожалению Элая, не умели ездить верхом – как и многие воины Синего Алустрала. Поэтому они отнюдь не мчались во весь опор, вгоняя в мыло породистых лошадей, которых у Гамелинов с недавних пор хватало. Они просто шли – быстрым размашистым шагом.
Так можно идти до утра. А после короткого тревожного сна – до середины следующей ночи.
Люди других Благородных Домов, покинувшие обреченный Наг-Нараон, опережали Лорчей на десяток лиг. Многие, чтобы скоротать путь, шли наперерез – то и дело между кустарниками и среди скал и мелькали оранжевые плащи Хевров и пышные плюмажи Орнумхониоров.
Когда они сделали первый привал, Элай посмотрел в черное небо – взошла луна.
«Вот мы тут отдыхаем… А в Наг-Нараоне уже вовсю льется кровь…»
6
Герфегест знал, что Пелнам негде будет высадиться, кроме как в Ледовой Бухте, от которой к Лебединым Воротам ведет узкая и неудобная дорога. Это обстоятельство предоставляло обороняющимся определенные преимущества.
Пелны сошли с кораблей быстро и слаженно. Не прошло и получаса, а грохочущая железом живая змея уже направлялась к Лебединым Воротам легким солдатским бегом.
Горелая кость отвратительно смердела, но Тарен Меченый не покидал борта «Глорамта Смелого». Пожары были быстро потушены, парус вышвырнут за борт – файелант оставался вполне боеспособен.
Тарен Меченый нервно прохаживался по палубе, гоня прочь свежие воспоминания о гибели Раша. Он следил за огнями на дороге – это двигалась колонна Пелнов. И строил догадки относительно того, где же, Хуммер его разнеси, сейчас находится их неистовый Хозяин, Тай-Кевр.
«В плену? Или прячется в крепости? Или…»
За бортом раздался негромкий, но отчетливый плеск.
Рыба?
Боевой пловец Гамелинов? Впрочем, Тарен Меченый не придал этому звуку особого значения.
В такой тесноте, среди десятков кораблей, с которых продолжают выгружаться воины и, главное, осадная техника, в воду могло свалиться что угодно. Но когда рядом с ним на палубу плюхнулось нечто увесистое и, неведомо чем позвякивая, поползло прямо к нему, Тарен перепугался ни на шутку.
7
За резким поворотом дороги, на выходе из Ледовой Бухты, колонну Пелнов поджидали триста Гамелинов.
Полноростные щиты, вперенные в землю, копейный еж, лучники, чувствующие себя за спинами тяжеловооруженных, как за каменной стеной…
– Смерть Гамелинам! – раскатилось по колонне Пелнов.
Гамелины встретили врага угрюмым молчанием и посвистом стрел, который говорил красноречивей любых слов.
Но Тарен Меченый теперь был лишен счастья следить за стычкой с безопасного расстояния. Рядом с ним творились вещи куда более удивительные.
Выхваченные из темноты светом факелов в руках подбежавших матросов, на палубе копошились отвратительные красные щупальца. Одно из них сжимало меч в своих цепких отростках-корешках.
Меч Тай-Кевра. Тарен прекрасно помнил этот клинок – с дополнительным развитием в форме изящного полумесяца и с зигзагообразным, молнийным узором от рукояти до самого острия.