Во-вторых, нынешние процессы характеризуются исключительной скоротечностью. Информационные технологи, в первую очередь Интернет и мобильная связь позволяют осуществлять мобилизацию по любым поводам практически моментально и позволяют быстро и технологично манипулировать общественным мнением. Военные США уже энное количество лет разрабатывают и совершенствуют программы, позволяющие тайно манипулировать такими социальными сетями как Facebook, Twitter и др., используя подставных пользователей, влияющих в заданном пропагандистском ключе на дискуссии в режиме онлайн.
В-третьих, нынешний хаос возникает, по большей части, не в результате столкновения стран или политических и военных блоков, а в результате «брожения» в социальных тканях (такое брожение может охватывать как отдельные государства, так и целые их группы) различных глобалистских «вирусов», связанных своим происхождением, опять-таки, с над— или вненациональными образованиями и повестками. К числу последних можно отнести исламский экстремизм, либеральный фундаментализм (за которым стоят вполне прагматически настроенные банкстеры), «руку Брюсселя» и т. п.
Будут ли расширяться зоны хаоса, и какие страны / регионы находятся на первых позициях в группе риска?
Сегодня многие политологи сходятся во мнении, что XXI век пройдет под знаком противостояния исламского фундаментализма и европейской цивилизации. Использование ислама в политических целях подпитывается сочетанием таких факторов как рост экономического богатства ближневосточных нефтяных стран, ощущение особой миссии ислама как исторически самой молодой и менее других подверженной внутренней эрозии религии и, наконец, рост демографического потенциала мусульманского мира. Значительная часть исламских государств находится на пространстве от Атлантического побережья Северной Африки до пределов Индостана — территории, которую политологи всего мира с легкой руки Збигнева Бжезинского называют «дугой нестабильности». Процессы, происходящие в этом регионе, напрямую затрагивают интересы Европы и США, России и Китая, Индии и стран Юго-Восточной Азии. Они влияют на объем и ценовой баланс рынка углеводородов, безопасность мировых грузоперевозок, состояние рынка вооружений, объем торговли наркотиками и, наконец, на потоки мигрантов в государства «золотого миллиарда». Переформатирование пространства Ближнего и Среднего Востока с закреплением долговременной «дуги нестабильности» позволило бы Западу не только взять под контроль энергоресурсы, но и получить в свои руки мощные рычаги влияния на мировую ценовую политику в нефтегазовой сфере. Если посмотреть, кого Запад (прежде всего США и Великобритания) поддержал в подавлении «революционных протестов» в регионе, то становится ясно, что взят курс на разогрев большой исламской дуги и приведение к власти радикальных исламистов, с которыми США заключают союз. Энергия исламской экспансии с большой вероятностью выплеснется на Большой Дальний Восток, ЕС, страны бывшего СССР и дестабилизирует евразийский и африканский континенты, что отвечает интересам страны-разработчика стратегии управляемого хаоса.
Что делать?
Как нужно вести себя России перед лицом угроз XXI века? Как отстоять национальные интересы в хаотизированном глобализованном мире? Как сохранить ее многовековую культуру и православную цивилизацию? И, наконец, как адекватно ответить на переход противостояния на Украине в горячую стадию?
Бжезинский и Ко «подбадривают» нас рассуждениями об «окончательном конце» Российской империи, обвиняют российского президента в иррациональности и мании величия, искусно создают все новые очаги напряженности в отношениях братских славянских народов. Дирижеры информационно-психологической войны пытаются окутать нас мглой безысходности и убедить в том, что сопротивление бесполезно. На Украине разворачиваются вполне конкретные боевые действия, и появляются все новые и новые жертвы «революционного процесса». Вышколенный на западные деньги «Правый сектор» уже объявил о походе на Восток, о предстоящих расправах над русскоязычным населением и насаждает нацистские порядки по всей Украине. Более того, он уже угрожает губернаторам приграничных областей и собирает сведения о российских силовиках и членах их семей в приграничных районах.