— Что ж, друг, надо идти за оставшимся мясом рарга. Я не боюсь, что его кто-то съест, больно шкура жгучая. Такое могут есть разве что рирхи, но их в этих местах нет. А вот испортиться мясо очень даже может. Надо идти, хоть и не хочется после вкусной трапезы.
Хриз странно фыркнул, непонятно — соглашаясь, либо возражая человеку. Но человек не спрашивал его мнения: он констатировал факт — нужно идти и всё тут.
Мясо пришлось перетаскивать долго, Фаргид приспособил шкуру огила, убитого на давней охоте, чтобы заворачивать в неё куски жгучей плоти рарга. Хриз сопровождал хозяина, словно верный пёс и пока воин подбирал мясо, шустро бегал вокруг, осматриваясь, предупреждая возможную опасность. В последней ходке за мясом, шестиногая скотинка вовремя предупредила Фаргида о притаившейся в траве ядовитой гиде — крупном пауке, укус которого неизбежно приводит к смерти. Воин похвально потрепал хриза по холке, в ответ тот издал довольное шуршание.
— Хороший, хороший, — вслух похвалил воин. — С тебя есть польза, сегодня заработал дополнительную порцию еды.
Хриз, будто поняв речь человека, радостно подскочил и с удвоенной энергией стал обследовать близлежащий кустарник.
Подошло время сна. На Тропе отсутствовали такие понятия как ночь либо день, но, тем не менее, время 'суток' можно было определить безошибочно. 'Ночь' обычно сопровождалась лёгким похолоданием и уменьшением уровня освещённости, 'днём' становилось несколько теплее и светлее. 'Вечер' и 'утро' частенько сопровождались туманом. Если туман был белым, то особых неприятностей, как правило, не ожидалось, если же зелёным — жди наплыва горгон с болот. Невидимых хищников боялась вся Тропа, жизнь в это время замирала, старалась забиться в норы, укрытия, схроны. Сегодня туман был белым, воин влез в своё уютное дупло и беззаботно уснул до утра. Пищи теперь хватит на пятнадцать — двадцать дней, а дикарь редко задумывается о чём-то более отдалённом. Хриз некоторое время болтался поблизости убежища приобретённого хозяина, затем решил пробежаться по своим делам, потребности в сне сии животные не испытывали.
_ * * *
Несколько дней Фаргид предавался сладкому безделью: спал, сколько хотел, вставал лишь для того, чтобы приготовить мясо и покормить хриза. В один из таких безмятежных дней ему вздумалось прогуляться по окрестностям своих владений. Естественно, хриз увязался за хозяином, да воин и не думал гнать его — определённый толк с животины был. По пути Фаргид с удовольствием отметил следы животных, которые уже давненько здесь не показывались. Вот едва заметная цепочка следов гирда — небольшой пушистый зверёк имеет весьма вкусное мясо. Вот атинок пробежал — дичь чуть покрупнее: его мяса хватает дня на два. А вот и след граста — довольно опасного хищника, впрочем, Фаргид таковым его не считал.
Внезапно семенящий впереди хриз замер в напряжённой позе, повернул голову к хозяину и зашуршал. Фаргид уже научился различать оттенки шуршания животного: сейчас оно явно встревожилось. Воин и сам почуял смутную тревогу, повеяло чем-то недобрым — интуиция дикаря предупреждала об опасности. Но у хриза было на диво сильное обоняние — его нос точно указывал в сторону возможного врага.