Путник

В бархат леса

Зелёное море без края
Шумит под симфонию ветра.
И волн перелив отражает
Небо размытого цвета.

Родная до боли местность,
Я верю, что ты священна.
Мы все из единого теста
Встаём пред тобой на колени.

Несмело иду по тропинке,
Медленно, без вероломства.
И радуюсь каждой пылинке,
Брызгам лучей солнца.

Каждому слову листьев.
Искренни их беседы.
Мы не умеем слушать
Жалобы и советы.

А если ветер стихает,
То нет тишины прекрасней.
В колыбели этого края
Мы обретаем счастье.

Божественно пенье пташек,
Птицы – отроки Божьи,
И пауков пряжа
Серебром касаются кожи.

У леса свои узоры
Неписаные картины.
Навек прикованы взоры
К далям тем соловьиным.

Рощи, опушки, поляны,
Домики-муравейники,
Пахнет душицей пряной
И ромашкою лечебною.

Иду за сучки запинаюсь,
С корзиной грибов переполненной.
Радуюсь и улыбаюсь,
Усталая, но вдохновлённая.

Я – словно эта корзина,
Счастье из глаз плещется.
Природа наполнила силой,
Душа говорит песнями.

Поглажу ладонь берёзки,
Прижмусь к ней как можно ближе,
Взгляну ей в глаза с любовью
И слёзы её увижу.

К закату

Я будто заново рождена,
Да только пристальна к просторечию
Лежит разобранная стена.
На ней рисованная женщина.

Не говорить, но и не молчать,
А за улыбкою мало спрятано.
Как прежде можно Вас величать.
Всё те же мысли при виде ладана.

Воззрения ласковы, миг святой.
А ты сама себе племянница,
Идёшь, покачивая головой
И видишь как закат румянится.

Вот новый день, и я к нему,
Стою, упёртая в свет ладонями.
Теперь наивное «почему?»
Забыть сумею я с посторонними.

***

Ведёт мою руку Господь,
Туда, где светло и приятно.
Радость моих стихов
Мне лишь одной понятна.

***

Мыслю стихами, дышу стихами
И улыбаюсь тоже стихами.
Мост между нами, смех между нами,
Между мной и моими стихами.

***

Верь, в твоей комнате – небо,
У тебя не руки, а крылья.
Ты летаешь весной и летом.
Вся высота по силе.
Великие снег крошат,
Кружат эту планету,
В твоей комнате – небо, О, Боже,
В твоих десяти метрах.

***

Временами не слышу,
Но улыбка – от всей души.
И в дырявую крышу ко мне
Папа стишит.
Папа метит в затылок.
Папа вьюгой кружит слова.
Просит, чтобы перо смочила,
Пока жива.
Я вверяюсь, я дерево,
Мои корни глубоко в земле.
И перо рисует размеренно
На дубовом, покатом столе.

Вдоль

И КОГДА Я ОДИН,
ТО СНОВА МЕРТВЕЦКИ ПЬЯН,
ИЗ БУТЫЛКИ ВЫЛАЗИТ ДЖИН,
ПРЕДЛАГАЕТ МНЕ НОВУЮ ЖИЗНЬ.
И ЧТО САМОЕ ИЗУМИТЕЛЬНОЕ —
Я СОГЛАШАЮСЬ.
ЧТО ДО БОГА, ТО С НИМ СВЕДЕНЫ СЧЕТА.
Я В КОРОЛЕВСТВО КАРЛИКОВ СВОЙ ПРИНОШУ УСТАВ,
ТОЛЬКО ЕСЛИ И ТАМ – НЕИЗБЫВНАЯ ПУСТОТА,
ЭЙ, ПРОХОДИМЕЦ-ДЖИН,
Я ТЕБЯ ПРОЩАЮ.

Отец

При любых обстоятельствах
Верь в моё попечительство.
Появляется качество
От такого учительства.

Не слова под сомнения,
А нечёткость внимания.
Принимай сообщения
И живи по призванию.

Я – условно доверчива,
Подготовилась с вечера.
Опираюсь на вечное.
Оставляю пометочки.

Я – бездонно счастливая,
Жгу границы крапивою.
И труды кропотливые
Умещаются в дни мои.

Мне привиделось облако,
Свито рифмами звонкими.
Сплошь – дождливые отклики
И синоптиков подвиги.

Я – поэзией пьяная.
Неоконченно чистая.
Моя муза картавая
Взвизгнула.