Сквозь расступившуюся перед ним толпу Курганов бросился назад в зал и нашел в углу, за кафедрой, на стене большую мраморную доску с циферблатами и рубильниками.
Он схватил и потянул к себе ручку, против которой было написано: «gaze». За ним бежал член СТО.
– Да, да, это надо было сразу сделать. Мы все потеряли голову. Да и кто мог думать! И не поздно ли уже…
Опуская газовые заслоны, Курганов имел в виду запереть всех находящихся в здании, чтобы не дать возможности никаким слухам проникнуть за его стены. Может быть, председатель не все еще успел сказать…
Зал мгновенно погрузился в полный мрак. Все окна сократились до точки, как отверстия диафрагм в микроскопах. На доске Курганов нашел выключатель люмиона и дал свет. Отдельных лампочек не было, светились карнизы и большие плафоны на стенах. Этот свет, как и рассеянный дневной, почти не давал тени. Затем Курганов выключил ток всех находившихся в здании говорящих машин, не исключая и хоккоков. Громадный корпус совершенно лишился глаз и ушей.
– Надо заглушить карманные пти-хоккоки! – закричал кто-то. – Скорее!
Какой-то человек подбежал к доске и нажал небольшую боковую рогульку. Можно было думать, что больше ни звука не проникнет в мир из этого омертвевшего дома. Но, делая все это, Курганов понимал, что уже поздно. Ошибка произошла. Надо было сейчас же что-то предпринять. Во всем здании происходит паника. Никто не знает, что случилось. Бессмертные и с ними сорок человек заперлись в большом зале. Сквозь стены слышен в прилегающих помещениях гул голосов, похожий на рокот моря.
– Председатель успел сообщить миру, – снова слышится взволнованный голос члена СТО, – нужна немедленно охрана. Пока я предлагаю спрятать бессмертных в подземных сейсмографических камерах. Хоккоки сняты. Как мы вызовем эскадры?
– Подземной волной из нижних камер. Там свои батареи. Я прошу бессмертных следовать за мной! Теперь мы все за вас отвечаем.
Около бессмертных, появился высокий молодой человек. Это был второй ассистент. Он схватил Гету за руку и пригласил остальных следовать за ним. Сквозь узкую дверь в стене они спустились по отвесной почти лестнице в нижние камеры. Вместе с бессмертными сюда спустилось из зала человек около десяти. Член СТО сразу подбежал к маленькому хоккоку и схватился за ключи. Несколько времени он возился с ними. Потом нажал еще одну пуговку и слегка побледнел.
– Почему Десятый Город не отвечает?
– Поставьте на Москву…
Опять затрещали ключи и забегали стрелки.
– Москва… СТО! Вы слышите Восьмой Город? Дайте Общую!
Москва не откликалась.
– Что он, испорчен, что ли?
– Нет, здесь свои батареи… возьмите ОО-р-44 – Третий Город. – Третий Город!
Молчание.
Член СТО выпрямился и хотел что-то сказать, когда на диске вспыхнули оранжевые лампочки и между ними на голубом плафоне появилось взволнованное и удивленное лицо. Его все сразу узнали. Это был председатель СТО. Он быстро осмотрел камеру и остановил взгляд на бессмертных.
– Так это, значит, правда…
Несколько человек сразу кинулось к экрану.
– Мы заперлись! Мы всех заперли в здании газовыми заслонами. Нужны эскадры эоланов и магнит-дредноутов. Пришлите охрану!
– Эго мы все сейчас сделаем, – снова заговорил мегафон, – но вы не знаете, что творится на свете. Все остановилось! Все потеряли голову, но Рабочий Совет…
Лицо говорившего исчезло с экрана, и рупор умолк.
– Смотрите! – Биррус указал на сейсмографы.
Стрелки прыгали и чертили на белой ленте ломаную кривую. Где-то происходили землетрясения. Приборы едва выдерживали колебания почвы. Никто еще не успел ничего сказать, как ясно почувствовались подземные толчки. Аппараты зазвенели. На бетонной стене появилась заметная трещина. Заскрипел потолок.
Все бросились к лестнице. Бессмертных почти на руках вынесли снова в большой зал. Здесь своды дрожали. Катастрофы можно было ожидать каждый момент. Сквозь стены из прилегающих помещений доносился хаос человеческих криков. Там в совершенном мраке было заперто около трехсот человек. Никто не знал, что случилось.
– Здание рухнет, и они погибнут! Надо открыть газовые заслоны. Все равно мир уже знает…
Кто-то подбежал к мраморной доске. Снова диафрагмы окон и дверей во всем здании открылись. Хлынул дневной свет. Вместе с ним ворвалось ревущее завывание ветра. Шум и крик в соседних лабораториях постепенно стих. Очевидно, все бросились в открывшиеся двери и покинули дом.
Жизнь бессмертных была в опасности. Надо было уходить из-под колеблющихся сводов. Но внезапно подземные толчки прекратились. Несколько человек поднялось по легкому мостику к верхним окнам. Один из них открыл самое верхнее окно сводчатого купола и выглянул наружу.