Словить подселенца – это редкая удача, если таковой можно назвать сожительство в твоём теле какого-то духа давно усопшего человека. Сильный дух может забирать контроль над телом, он может лишать памяти. Это объясняет все его текущие проблемы. И ведь это является решаемой проблемой.
Да, будет болезненно. Будет бить по гордости, ведь сам он от подселенца не избавится. Но он наконец-то сможет зажить нормальной жизнью.
Лучше бы Грейнджер оказалась права!
А если нет?..
Он не будет думать пока об этом.
- Хочешь, я проведу диагностику? Всё-таки, я – твой куратор. Хотя у меня это и получается плохо.
Грейнджер осторожно сделала полшага к нему, но Малфой резко вскинул голову, посмотрев на неё как-то странно. Довольно, что ли?
- Нет! Справлюсь и без тебя!
- Малфой, это серьёзные вещи!
Он вскочил на ноги.
- Грейнджер, я тебе не твой Уизел! Я понял! За информацию… - его губы искривились так, словно он хотел выплюнуть из себя что-то мерзкое, но вместо этого прозвучало: - Спасибо.
Гермиона опешила, а бывший Пожиратель вдруг подумал о том, что это оголило перед ней то, в каком плачевном состоянии он пребывал до этого знания. На его лице снова появилась безразличная маска.
- Дальше ты свободна. Выход найдёшь сама.
Он направился прочь, туда, где его с готовностью поглотил барьер Хранителя мэнора. Девушка лишь покачала головой. Она не понимала его. Она сказала ему одну из своих безумных и отвратительных догадок, а он… поблагодарил её? Малфой? От которого не то что благодарности, но нормального слова можно добиться с большим трудом…
Что происходит?
***
Драко решил действовать сразу же. Ему нужны сраные ответы на его вопросы. И он молился всем богам, чтоб эти ответы были положительными, пусть это и принесёт ему много головной боли.
Едва утерпев на обеде, чтоб не броситься исполнять ритуал тот же час, парень выслушал светские беседы своих родителей, а потом уже рванул в подземелья.
Именно там его не будут искать.
Он приказал домовому, чтоб его никто не трогал. Перетащил в сырое помещение большое зеркало из собственной комнаты и с помощью заклинания водрузил его в центре подземелья, лицом на юг.
Далее он едва нашёл две белые свечи, ведь ритуальной магией он не занимался со времён Хогвартса, и поставил их по обе стороны от отражающего предмета.
Потом ему нужен был чистый мел, за которым, правда, пришлось послать эльфа, потому как такого добра у слизеринца не водилось.
И только спустя полчаса он смог нарисовать перед зеркалом белый круг.
Малфой снял пиджак, отбросив его в сторону, и перешагнул через белую полосу, становясь в центре круга.
Он был без палочки. В ритуальной магии палочка не нужна, необходимо лишь чётко соблюдать все предписания и направлять энергию.
Молодой человек прикрыл глаза и сосредоточился. Все его мысли начали замедляться и отключаться. Усилием воли он останавливал внутренний диалог, тормозя любое проговаривание слов в собственной голове.
- Покажи, что сокрыто от глаз, - он прямо посмотрел в зеркало на своё отражение.
- Покажи, что сокрыто от глаз, - концентрация на поверхности зеркала.
- Покажи, что сокрыто от глаз, - он делает шаг назад, выходя за пределы круга сначала одной ногой, а потом и второй.
По гладкой поверхности зеркала проходит рябь, отражение повторяет то же самое, но за телом Малфоя следует его отпечаток – сначала это тонкое эфирное тело, потом более пёстрое – астральное.
В отражении они сливаются с ним.
Драко стоит так ещё несколько минут.
Но не происходит ничего.
Грёбанное ничего!
Он надеялся на то, что в кругу останется чёрная тень, это бы означало наличие подселенца. Но там пусто, он видел только свои собственные части души.
Малфой зажимает двумя пальцами переносицу. Это не может быть не подселенец. Потому что если это не он, Драко не знает, что с ним творится. А с новой информацией, полученной от Грейнджер, его дела становятся только хуже.
Он пробует ещё раз. Потом снова. И снова. И так до тех пор, пока его лоб не покрывает испарина, а тело оказывается истощённым. Он чувствует отчаянье.
Это не подселенец… Он в полном дерьме…
***
Гермиона отчётливо ловит себя на том, что её мысли сейчас не здесь, не в собственной квартирке, где в гостиной напротив неё сидит Рон и уплетает торт с чаем.
Он пришёл извиняться. Принёс три розы, проигнорировав тот факт, что она не любит роз, считая их пошлым жестом, а так же торт с орехами, которые девушка терпеть не может.
Кусок на её блюдце нетронут.
- Ты будешь его доедать? – этот вопрос выводит её из собственных мыслей, она пару секунд тупо смотрит на облизанную чайную ложечку, которой он указывает на её кусок, а потом растерянно улыбается и подсовывает сладость рыжеволосому.