В той, прошлой, жизни он был неформалом: носил крашеную чёлку с начёсом и фанател от тяжёлого рока, пытаясь подражать великим, бренча на гитаре.
— Выйдите все из палаты и подождите в коридоре, — наконец-то высказала здравую мысль мама, — не видите, Красава в шоке!
Не то слово, мама! Не то слово!
— Спасибо, мам!
— Ох, слава Первородному! Хоть меня ты помнишь! — И тут я осознала, что, похоже, бывшие не единственный и не самый странный сюрприз.
Вместо врачей в этом мире лекари, а люди славят какого-то первородного. Это что же получается? Прохор Моривич выудил из моих воспоминаний не только людей и события, но и все прочитанные книжки? Страшно представить, что за мир у него получился в итоге!
Развить эту мысль я не успела, потому что в палату вошёл лекарь — один в один директор моего бывшего медучилища.
— Что тут у нас, супчики-голубчики? — Ну точно Геннадий Иванович! Это его любимое выражение! Вот же ж, демиург! Даже это воспоминание достал! — Какие жалобы?
— У дочери что-то с памятью, магистр! Она не узнала будущих мужей!
Я чуть не захлебнулась глотком воздуха. Кого? Я допускала, что встречаюсь с ними со всеми одновременно, но вот прямо сразу пятеро мужей? Наверное, не стоило читать фэнтези про многомужество…
— Не волнуйтесь, сейчас всё проверим!
Доктор, то есть лекарь, подошёл к кровати и принялся делать пасы над моей головой. Ничего особенного я не почувствовала, может, только лёгкое тепло.
— Ну как она? Всё поправимо? — заламывая руки, не выдержала мама.
— Хм. Не вижу никаких нарушений. — Вот гад! А надо бы увидеть. — Но ведь Красава — полукровка?
— Да, — как-то смущаясь и пряча глаза, сказала мама.
— Ну так они бывают непредсказуемыми. Кто её отец? В истории болезни прочерк.
— Понимаете, лекарь, так получилось, — неловко оправдывалась мама, — что я не знаю точно.
Так и было. Мама растила меня одна: в прошлой жизни я тоже отца не знала и родилась полукровкой. Слишком отличалась от всех детей внешне и страшно комплексовала по этому поводу, пытаясь за эпатажным поведением скрыть душевную боль. Мам, вот только не надо, прошу! Было и было, я благодарна тебе за то, что есть!
— Это важно? — прервала я её смущение и попытки объясниться.
— Важно! Ведь вы получили от отца магию и знаете, как ценны в нашей стране такие особенные люди! — пафосно воскликнул лекарь.
Откуда ж мне это знать?
— Конечно, знаю! Но не помню зачем, простите…
— Когда империя развалилась и в стране царит разброд, каждый одарённый на счету!
Ох, блин! Это же если мне сейчас двадцать лет, то на дворе примерно девяносто пятый год? Развал Союза и смутные времена? Мда. Засада.
— Да-да! Это я помню, я вообще тут помню, там не помню, наверное, мне просто нужен покой? — подсказала я бывшему директору.
— Безусловно!
— Дома? В родных стенах и окружении тех, кого помню?
— Само собой, милочка!
М-м-м, может, я ментальный маг?
— Так мы поедем домой?
— Не вижу причин оставаться. Память обязательно вернётся, главное, проявлять терпение и ничему не удивляться, — лекарь произнёс именно те слова, которых я ждала.
А чем Прохор Моривич не шутит, а?
Геннадий Иванович, или как его там зовут в этом мире, покинул палату, и я наконец смогла обнять маму.
— Мамуль, только давай поедем домой вдвоем, хорошо? — попросила я её, никак не желая отрываться. Как же я скучала по ее рукам!
— Но… а хотя, поедем. Я сейчас их всех отправлю и скажу, чтобы приходили завтра.
— А лучше послезавтра! — надеюсь, успею придумать, как от них отделаться. — Спасибо тебе, родная.
— Ты такая странная, дочь, мне даже немного страшно.
Конечно странная. В то время мы не обнимались. Я была скупа на ласку и остра на язык, но ничего! Теперь всё изменится.
— Да нет, мам, всё нормально. Просто я тебя люблю и испугалась. Ты ведь мне поможешь восстановить в памяти все события?
— Красавушка, что за вопрос? Конечно!
И она, выскользнув из моих дочерних объятий, вышла в коридор.
Примерно через час мы подъезжали к панельному дому, до боли в сердце напоминающему мой бывший за одним исключением: Прохор Моривич его явно усовершенствовал, приплетя в архитектуру свои и мои фантазии. Благодаря им, подъезд больше не украшали неприличные надписи, прибежище клетушек из прошлой жизни, он стал мечтой каждого советского гражданина, получившего на халяву квартиру от государства: чистым, озеленённым, просторным общественным местом. Ну а уж как преобразилась наша квартира, так и вообще слов нет! Вот за это деду спасибо!