Но так как чудес не бывает, то похожие слова после моего выступления сказал не Бухвостов, а Евграф Николаевич Усольцев. Он же зачитал проект решения общего собрания сотрудников Первой бригады Петрогуброзыска и преподавателей «Учебного кадра». Решение было принято без поправок, единогласно. Вот оно.
Василий Петрович достал из папки два листа шероховатой бумаги, надел очки и прочел:
«Протокол общего собрания оперативных сотрудников Первой бригады Петрогуброзыска с участием преподавателей «Учебного кадра».
Присутствовало 58 человек. Отсутствовало - 19. Из них по уважительным причинам - 19 (17 - на заданиях, 2 - в результате ранений, полученных в схватках с уголовным элементом и классовым врагом, находятся на излечении в больнице).
Слушали:
1. Доклад начальника Первой бригады Петрогуброзыска тов. Усольцева E.H. о роли судебных органов и Красной милиции в борьбе с голодом в Поволжье.
2. Сообщение директора музея и постоянной выставки «Общества поощрения художеств и популяризации художественных знаний при Российской академии материальной культуры» профессора истории изящных искусств тов. Белова В.П. о похищении шедевра русского крепостного творчества первой половины XVIII столетия, вышитого шелком на льняном полотне портрета исторической личности времен прогрессивного для вышеуказанной эпохи царя Петра I - С.Л. Бухвостова, а также лекцию тов. Белова по истории художественной вышивки шерстью, шелком, серебром и золотом.
Постановили:
1. Заверить наших голодающих братьев-крестьян в Поволжье, что мы не забыли и никогда не забудем той помощи, которую они оказали голодающему пролетариату Петрограда в годы гражданской войны, и сторицей отплатим за неё.
2. Учитывая, что борьба с преступным элементом в свете циркуляра № 14 Наркомюста стала не только борьбой за социалистическую законность и безопасную жизнь трудового Петрограда, но и борьбой с голодом в Поволжье, пролетарские специалисты по борьбе с преступностью из Первой бригады Петрогуброзыска и «Учебного кадра» к годовщине Рабоче-крестьянской милиции обязуются:
а) Не жалея своих сил и крови, добиться задержания главарей и рядовых членов шаек Чугуна, Жорки Черненького, Пана, Ваньки Гатчинского, Володьки Гужбана, Федьки Каланчи и Ваньки Тряпичника, что даст возможность судам спасти от голодной смерти сотни, а может быть, и тысячи наших братьев в Поволжье и значительно снизит уровень преступности в красном Петрограде.
б) В качестве своего первоочередного вклада в дело борьбы с голодом и преступностью оперативные сотрудники Первой бригады обязуются выявить, задержать и передать суду похитителей шедевра русского крепостного народного творчества - шелкового портрета С.Л. Бухвостова.
3. Заверить красного профессора истории изящных искусств тов. Белова В.П., что в самое ближайшее время портрет С.Л. Бухвостова, который, как явствует из прочитанной им лекции, является ценным для пролетариата произведением дореволюционного рабоче-крестьянского искусства, займет положенное ему место в музее «Общества поощрения художеств и популяризации художественных знаний при Российской академии материальной культуры».
- На следующий день после этого знаменательного собрания я приехал в Петрогуброзыск к Усольцеву, который познакомил меня с субинспектором своей бригады Сергеем Сергеевичем Борисовым, седоватым человеком с внимательными серыми глазами, - продолжал свое повествование Василий Петрович. - Сергей Сергеевич, как я понял, уже ознакомился с материалами по ограблению антикварной лавки Тарновского. Он меня подробно расспросил о коллекции Шлягина, о самом Шлягине, о моей встрече и разговоре с ним, о подробностях ночного визита Тарновского и Варвары Ивановны, о Генри Мэйле, который в своё время хотел приобрести у Шлягина портрет Бухвостова. Затем Борисов спросил:
- Вам Тарновский говорил, от кого он ждал телеграмму в тот вечер?
- Нет, - сказал я. - Я вообще не уверен, что он ожидал телеграмму.
- Твердой уверенности у меня тоже нет, - признался Борисов. - Но ведь Тарновский будто не из храбрых?
Тарновский боялся всего: хулиганов, случайных знакомств, лошадей, машин, крыс, сырой воды, собак, простуды, инфекции… Свою квартиру он превратил в неприступную крепость со сложной и хитроумной системой замков, крючков, засовов и цепочек.
Выслушав меня, Борисов переглянулся с Усольцевым.
- Вот именно, - сказал он, - неприступная крепость, как вы выразились. В протоколе осмотра отмечено большое количество запирающих устройств на входной двери и две кованые железные цепочки. Но Тарновский, насколько мы поняли с Евграфом Николаевичем, цепочками не воспользовался, а сразу же распахнул дверь.
- Совершенно верно, - подтвердил я. - Иначе он бы разобрался, что это не почтальон, а налётчики.
- Вот видите, мы уже все начинаем мыслить одинаково, - констатировал Борисов. - Потому-то мы и предполагаем, что он ждал телеграмму. В противном случае он бы так просто дверь не открыл.
- Наверняка, - кивнул Усольцев.
- А теперь, - попросил Борисов, - расскажите мне поподробней о вещах, которые хранились в тайнике. Обо всех, кроме портрета Бухвостова, о нём я уже имею исчерпывающее представление: ведь я был на вашей лекции…
Усольцев, сославшись на дела, давно уже ушел, а Сергей Сергеевич продолжал задавать мне один вопрос за другим.
Наконец поток вопросов стал иссякать. Воспользовавшись паузой, я спросил, имеются ли у него какие-либо предположения. Борисов засмеялся.
- Предположений много, всех не перечислишь…
- Но наиболее вероятные? Кто мог ограбить Тарновского?
- Усольцев считает, что скорей всего здесь не обошлось без Этюдника. Действительно, по почерку похоже на него. Есть такой специалист по антикварным и ювелирным магазинам, гастролер…
- Гастролер?
- Ну да, гастролер. Он к нам на гастроли из Екатеринослава прибыл: уж слишком он наследил там, вот и решил временно переменить место своей деятельности.
- И какие же шансы выловить его, этого самого Этюдника?
- Какие шансы? - развеселился Сергей Сергеевич? - Да, наверное, приличные шансы. Петренко Этюдника уже три дня «пасёт».
- «Пасёт»?
- Ну следит за ним. Этюдник осел на Мало-Царскосельском проспекте и почти каждый вечер кутит в «Сплендид-Паласе». Так что он у нас на виду. В общем, как только будут новости, я вам телефонирую.
Новости не заставили себя ждать. Через день Сергей Сергеевич позвонил мне на работу:
- Если хотите побеседовать с Этюдником, приезжайте.
- Когда?
- А хоть сейчас. Его должны ко мне привести. Но ни слова Тарновскому.
Я бросил все свои дела и помчался в Петрогуброзыск.
У двери кабинета Борисова переминался с ноги на ногу конвойный. Значит, Этюдник уже здесь. Я постучался.
- Войдите! - крикнул из-за двери Борисов.
Налетчик, худощавый, одетый по последней нэпмановской моде молодой человек с густо набриолиненными волосами, сидел на стуле перед Сергеем Сергеевичем, скучно глядя в потолок и небрежно вытянув длинные ноги в узконосых штиблетах.
- Чего уставился, четырехглазый? - злобно спросил меня Этюдник. - При стеклышках, а туда же…
- Только не хами, Вовочка, - предупредил его Сергей Сергеевич и перевел: - Вовочка хотел вам сказать, что при такой, как у вас, интеллигентной внешности вы могли бы найти себе более благородное занятие, чем работа в Петрогуброзыске, где вам приходится иметь дело со всякой шантрапой вроде него. Он вас принял за нашего сотрудника.